Communication # 712/1996, Smirnova v. Russian Federation, July 2004.

Сообщение № 712/1996, Смирнова против Российской Федерации

(Соображения приняты 5 июля 2004 года, восемьдесят первая сессия)*

СООБРАЖЕНИЯ КОМИТЕТА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА ООН ПО ИНДИВИДУАЛЬНЫМ СООБЩЕНИЯМИ, ПРЕДСТАВЛЕННЫМ В СООТВЕТСТВИИ С ПУНКТОМ 4 СТАТЬИ 5 ФАКУЛЬТАТИВНОГО ПРОТОКОЛА К МЕЖДУНАРОДНОМУ ПАКТУ О ГРАЖДАНСКИХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРАВАХ

Сообщение № 712/1996, Смирнова против Российской Федерации

(Соображения приняты 5 июля 2004 года, восемьдесят первая сессия)

Представлено : Еленой Павловной Смирновой (представлена адвокатом, г-жой Кариной Москаленко)

Государство-участник : Российская Федерация

Дата первоначального сообщения : 19 июня 1996 года (первоначальное представление)

Комитет по правам человека , учрежденный в соответствии со статьей 28 Международного пакта о гражданских и политических правах,

завершив рассмотрение сообщения № 712/1996, представленного Комитету от имени Елены Павловны Смирновой в соответствии с Факультативным протоколом к Международному пакту о гражданских и политических правах,

приняв во внимание всю письменную информацию, представленную ему автором сообщения и государством-участником,

Соображения в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Факультативного протокола

1. Автором сообщения является Елена Павловна Смирнова, гражданка Российской Федерации, родившаяся в 1967 году 1 . Она утверждает, что является жертвой нарушения Российской Федерацией статей 9 и 14 Пакта. Она представлена адвокатом.

2.1 5 февраля 1993 года в отношении автора было возбуждено уголовное дело в соответствии со статьей 93 а) Уголовного кодекса России по обвинению в том, что она ввела в заблуждение один из московских банков, с тем чтобы получить кредит под квартиру, которая ей не принадлежала. Автор узнала о возбужденном против нее уголовном деле лишь 14 сентября 1994 года, когда она была арестована сотрудниками московской милиции. Через 36 часов она была освобождена.

2.2 26 августа 1995 года автор была вновь арестована и помещена в следственный изолятор московской Бутырской тюрьмы. Ей было официально сообщено о выдвигаемых против нее обвинениях лишь 31 августа 1995 года, причем помощь адвоката ей не была представлена в срочном порядке. Как следует из приложенных документов, несмотря на неоднократные просьбы, адвокату было разрешено встретиться с автором только 2 ноября 1995 года.

2.3 По словам автора, ее арест и содержание под стражей являются незаконными, поскольку она была заключена под стражу после истечения установленного срока предварительного следствия. Она поясняет, что в соответствии с российским уголовным судопроизводством подозреваемый может быть арестован лишь в результате официального следствия. В случае автора следствие было начато 5 февраля 1993 года, и, согласно пункту 1 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса, его срок истек 5 апреля 1993 года. Статья 133 (4) Кодекса допускает продление на один месяц приостановленного и возобновленного следствия. На основании этой статьи предварительное следствие по делу автора продлевалось шесть раз, три из них - незаконно, что было признано прокурором города.

2.4 27 августа 1995 года автор обратилась к следователю с жалобой в соответствии со статьей 220 (1) Уголовно-процессуального кодекса, оспаривая законность своего ареста и содержания под стражей. Следователь направил жалобу в Тверской межмуниципальный суд только 1 сентября 1995 года, в нарушение положения о том, что такие жалобы должны направляться в суд в течение одного дня. Автор утверждает, что суд отклонил жалобу 13 сентября 1995 года, не заслушав какие-либо аргументы сторон, на том основании, что он не обладает компетенцией рассматривать законность ареста и содержание под стражей, поскольку следствие по делу было завершено. Однако заявление автора было основано именно на том, что ее арест был незаконным. Автор утверждает, что суд должен был заслушать ее дело, поскольку в действительности следствие было продлено и продолжалось, хотя, как утверждает автор, и незаконно. Автор не могла обжаловать это решение суда, поскольку статья 331 Уголовно-процессуального кодекса не допускает обжалования в суде решений по заявлениям, подаваемым на основании статьи 220.

2.5 Автор заявляет, что на момент представления ее первого сообщения дата судебного разбирательства не была установлена и что суд объявил, что ее дело не будет назначено на рассмотрение до сентября 1996 года. По мнению автора, это является нарушением статьи 223 Уголовно-процессуального кодекса, которая гарантирует назначение даты судебного разбирательства в течение 14 дней после представления дела в суд.

2.6 Автор также утверждает, что она страдает серьезным кожным заболеванием - геморрагическим васкулитом и что условия содержания в тюрьме привели к ухудшению состояния ее здоровья. В этой связи она заявляет, что в тюрьме отсутствовали необходимые продукты питания и медикаменты, что в камерах, рассчитанных на 24 человека, содержалось 60 человек и что она содержалась вместе с серьезными преступниками. Автор утверждает, что она не должна была содержаться под стражей, поскольку у нее не было никаких судимостей и она не обвинялась в совершении серьезных или тяжких преступлений. Что касается условий содержания в Бутырской тюрьме, то автор ссылается на доклад Специального докладчика по пыткам Комиссии по правам человека от 16 ноября 1994 года 2 . В марте 1996 года автор была переведена в больничную палату, где она находилась до 17 мая 1996 года, пока не была переведена обратно в свою камеру.

2.7 Что касается исчерпания внутренних средств правовой защиты, то автор заявляет, что Уголовно-процессуальный кодекс не допускает обжалования в суде решений по статье 220. Ввиду отсутствия возможности судебного пересмотра автор обращалась с жалобами на незаконность решения судьи в ряд органов, включая прокурора г. Москвы, районного прокурора г. Москвы, Генерального прокурора Российской Федерации, Департамент юстиции города Москвы, Московский муниципальный суд и Московскую квалификационную коллегию судей. Эти органы подтвердили, что решение судьи пересмотру не подлежит. Более того, министерство юстиции признало, что решение судьи было ошибочным, но что оно не может предпринять каких-либо действий из-за отсутствия доказательств уголовно-противоправного поведения судьи. Прокурор города признал необоснованность бюрократических задержек в расследовании по делу автора, но тем не менее не санкционировал ее освобождения. Утверждается, что никаких других средств правовой защиты не существует.

3. Автор утверждает, что ее досудебное содержание под стражей является нарушением статей 9, 10 и 14 (3) Пакта, поскольку она была лишена свободы в нарушение российского закона об уголовном судопроизводстве, ей в срочном порядке не сообщили причины ее ареста и предъявляемые ей обвинения, поскольку ее незамедлительно не доставили судье или другому должностному лицу судебной власти и поскольку она была помещена под стражу в ожидании суда, несмотря на тот факт, что у нее не было судимостей. Она также утверждает, что преступление, в совершении которого она обвинялась, не является серьезным и что нет оснований полагать, что она будет скрываться от следствия или суда. Кроме того, она утверждает, что была лишена права на разбирательство ее дела в суде для вынесения решения относительно законности ее ареста. Она также ссылается на права, содержащиеся в статьях 7 и 10 Пакта, которые касаются условий заключения и отсутствия медицинской помощи.

Замечания государства-участника по вопросу о приемлемости и существу дела

4. В записке от 4 апреля 1997 года государство-участник представило промежуточный ответ на сообщение. Оно утверждало, что против автора было возбуждено уголовное дело по обвинению в хищении денежных средств в крупных размерах путем мошенничества. Оно пояснило, что с учетом тяжести предъявленных обвинений она была арестована и помещена под стражу и что расследование по делу завершено. Государство-участник сообщило, что с 8 апреля 1996 года уголовное дело в отношении автора находится на рассмотрении в Тверском межмуниципальном суде. Поскольку дело еще не завершено, оно утверждало, что сообщение является неприемлемым на том основании, что внутренние средства правовой защиты не были исчерпаны.

Комментарии автора по замечаниям государства-участника

5. В своих комментариях по замечаниям государства-участника от 24 апреля 1997 года автор утверждала, что государство-участник не рассмотрело ее заявлений о незаконности ее ареста и отказе в возможности обратиться в суд для рассмотрения вопроса о законности ее содержания под стражей, что является нарушением статьи 9 и пункта 3 статьи 14 Пакта. Она признала, что судебное разбирательства по ее делу было начато 8 апреля 1996 года, но заявила, что оно продолжалось более года без соблюдения надлежащей правовой процедуры и что суд намеревался вернуть дело на дальнейшее расследование. Автор утверждала, что ответ государства-участника касается в целом уголовного дела, возбужденного против нее, что не является предметом ее сообщения, направленного в Комитет. Она еще раз заявила, что внутренние средства правовой защиты в том, что касается ее заявлений о незаконном аресте и отказе в возможности обратиться в суд для обжалования законности ее содержания под стражей, были исчерпаны. Она также утверждала, что суды продолжали отказывать ей в рассмотрении ее требования о вынесении решения по вопросу о законности ее ареста и что она не смогла обжаловать первоначальное решение Тверского межмуниципального суда.

6. На своей шестьдесят второй сессии Комитет постановил, что сообщение является приемлемым, отметив, что государство-участник не рассмотрело вопрос о приемлемости утверждения автора относительно обстоятельств ее содержания под стражей и что ее утверждения касаются не судебного разбирательства, а ее ареста и содержания под стражей, которые, по ее мнению, были незаконными и в отношении которых внутренние средства правовой защиты были исчерпаны. Комитет отметил, что сообщение может вызвать вопросы, связанные со статьями 7, 9, 10 и пунктом 3 статьи 14, которые должны быть рассмотрены по существу. Он предложил государству-участнику представить письменные объяснения или заявления, разъясняющие вопросы, которые поднимаются в сообщении. Это решение было препровождено государству-участнику 27 апреля 1998 года.

Дальнейшее сообщение автора и замечания государства-участника

7.1 17 августа 1998 года автор представила еще одно сообщение, в котором содержалась просьба о том, чтобы Комитет рассмотрел обвинения в дополнительных нарушениях государством-участником ее прав, предусмотренных Пактом. В этом сообщении затрагивались не те вопросы, которые были подняты в первоначальном сообщении, а события, происшедшие впоследствии. Автор утверждала, что 21 марта 1997 года Тверской межмуниципальный суд постановил оставить ее под стражей до тех пор, пока продолжается следствие по выдвинутым против нее обвинениям. Она утверждала, что решением Конституционного суда от 2 июля 1998 года статья 331 Уголовного кодекса была признана недействительной, из чего следует, что она имеет право обжаловать прежнее решение суда о проведении по ее делу дальнейшего расследования; однако, несмотря на это, Тверской межмуниципальной суд, основываясь на очень узкой интерпретации решения Конституционного суда, отказался передать дело автора на обжалование. Из материалов дела следует, что автор была освобождена из тюрьмы 9 декабря 1997 года, хотя обстоятельства не разъясняются.

7.2 В записке от 29 марта 1999 года государство-участник утверждало, что 5 февраля 1993 года по подозрению в мошенничестве в крупных размерах против автора было начато уголовное следствие, поскольку, согласно российским законам, это считается серьезным преступлением. Оно утверждало, что, поскольку автор скрывалась от следственных органов, был выдан ордер на ее арест и что следствие было приостановлено на время розыска и возобновлено после ее окончательного ареста. Государство-участник утверждало, что следствие было продлено в соответствии с пунктом 3 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса и что процедура продления срока следствия не повлекла за собой каких-либо нарушений российского законодательства. Оно отметило, что уголовно-процессуальный кодекс не содержит положения, предусматривающего, что лицо, содержащееся под стражей, доставляется к судье или к какому-либо другому сотруднику судебных органов. Государство-участник утверждало, что во время ареста автору были сообщены причины ее ареста в 1995 году и выдвигаемые против нее обвинения, а также причины решения подвергнуть ее предварительному заключению. После того, как автор подала жалобу в прокуратуру, это процессуальное действие было изучено и никаких нарушений внутреннего законодательства выявлено не было. Государство-участник отметило, что в декабре 1997 года автор была освобождена из предварительного заключения, но по постановлению судебных органов она должна была находиться по адресу своего постоянного местожительства. Оно также отметило, что судебное разбирательство в Тверском межмуниципальном суде продолжается и что решение все еще не вынесено в связи с тем, что автор не предстала перед судом.

7.3 В своих комментариях по замечаниям государства-участника, которые не датированы, адвокат повторяет, что в 1995 году автор продолжала содержаться под стражей и после истечения сроков проведения следствия и что суды отказывались рассматривать ее заявление относительно законности ее ареста. После этого излагаются подробности, касающиеся дальнейшего прохождения ее дела через судебную систему государства-участника, и утверждения о дальнейших нарушениях Пакта государством-участником в период с декабря 1997 года по май 1999 года в части сроков судебного процесса, а также ее ареста российскими правоохранительными органами во второй раз 30 марта 1999 года и содержания под стражей (как выяснилось, она была освобождена 4 октября 1999 года). Она также утверждает, что она должна быть освобождена из-под стражи по медицинским соображениям в связи с ее болезнью.

7.4 16 марта 2000 года автор представила Комитету информацию о своем третьем аресте 10 ноября 1999 года, где она заявила о дальнейших нарушениях Пакта государством-участником, выразившихся в продолжающемся и затянувшемся судебном деле против нее и в решении суда оставить ее под стражей. Из документов следует, что она была освобождена 25 апреля 2000 года.

7.5 В записке от 23 ноября 2000 года государство-участник повторило, что автор пыталась уклониться от предварительного следствия, и обвинение было ей предъявлено заочно 5 апреля 1993 года. Пока она находилась в розыске, следствие было приостановлено, согласно соответствующим положениям Уголовно-процессуального кодекса. Государство-участник утверждало, что автор была допрошена в качестве обвиняемой 9 марта 1995 года. В это время ей было вручено решение о предъявленных ей обвинениях. Она подписала письменный документ, в котором она заявила, что ознакомилась с текстом решения и оспаривает выдвинутое против нее обвинение. Государство-участник утверждает, что арест автора 26 августа 1995 года был надлежащей мерой пресечения с учетом серьезности выдвинутых против нее обвинений в мошенничестве и того, что она уклонялась от предварительного следствия по факту предполагаемого мошенничества. Государство-участник утверждает, что 27 августа 1995 года автор была поставлена в известность о ее праве обжаловать в суде ее содержание под стражей и что у нее была возможность обратиться в суд, с тем чтобы оспорить законность ее содержания под стражей. Ее жалоба от 27 августа 1995 года была получена Тверским межмуниципальным судом в Москве 1 сентября 1995 года, но судья отказался ее удовлетворить. Слушания по второй жалобе относительно ее содержания под стражей были проведены в Люблинском межмуниципальном суде 9 декабря 1997 года. По распоряжению федерального судьи мера пресечения в отношении автора была изменена с содержания под стражей на подписку о невыезде. Государство-участник также утверждает, что во время нахождения автора в заключении, ей оказывалась необходимая медицинская помощь. Оно заявило, что болезнь может явиться основанием для освобождения заключенного, но только в том случае, если она находится в прогрессирующей стадии. Государство-участник отметило, что оно не могло установить, содержалась ли автор в августе 1995 года в одной камере с осужденными уголовниками, - соответствующая документация была уничтожена в связи с истечением установленных сроков. Оно также отметило, что автор была задержана в четвертый раз 28 августа 2000 года после того, как она не предстала перед судом.

7.6 22 мая 2002 года автор представила еще одно сообщение, в котором она утверждала, что государство-участник не объяснило, почему ей не была предоставлена реальная возможность обратиться в суд 13 сентября 1995 года, в частности почему суд отказался удовлетворить ее жалобу, и утверждала, что физические условия ее содержания под стражей были бесчеловечными. Автор сообщила, что 9 апреля 2002 года дело против нее было, наконец, закрыто.

Разбирательство дела автора в Европейском суде по правам человека

8.1 Хотя данный вопрос не поднимался в представлениях автора или государства-участника, Комитету известно, что 9 ноября 1998 года, после принятия им решения о приемлемости ее сообщения от 2 апреля 1998 года, автор подала жалобу в Европейский суд по правам человека (Европейский суд), по которой было заведено дело № 46133/99. Европейский суд рассмотрел вопрос о приемлемости жалобы автора 3 октября 2002 года. В своем решении Европейский суд изучил в целях соблюдения его собственных требований относительно приемлемости тот факт, что автор представила сообщение Комитету. Европейский суд принял к сведению доводы автора в защиту приемлемости ее жалобы, поданной в Суд, заявив:

8.2 Суд отметил, что сообщение, направленное автором в Комитет по правам человека, было:

8.3 Комитет также осведомлен о том, что в своем решении от 24 июля 2003 года Европейский суд установил наличие нарушений статей 5, 6 и 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Европейской конвенции) и постановил, что государство-участник должно выплатить автору компенсацию в размере 6 500 евро.

Вопросы и процедура их рассмотрения в Комитете

9.1 Решение Комитета о приемлемости сообщения автора касалось в обязательном порядке только вопросов, представленных Комитету в первоначальной жалобе. Как выяснилось, после этого решения автор представила информацию о событиях, которые произошли впоследствии (после 2 апреля 1996 года), и поэтому, прежде чем рассматривать эти дополнительные заявления, Комитет по правам человека должен в соответствии с правилом 87 своих правил процедуры принять решение об их приемлемости согласно Факультативному протоколу к Пакту.

9.2 Существует несколько соображений, касающихся приемлемости этих дополнительных сообщений. Во‑первых, тот факт, что автор представила жалобу в Европейский суд, предполагает необходимость того, чтобы Комитет рассмотрел вопрос, предусмотренный подпунктом a ) пункта 2 статьи 5 Протокола, а именно, рассматривается ли "этот же вопрос в соответствии с другой процедурой международного разбирательства или урегулирования". Поскольку вопросы, поднимаемые в сообщениях автора, направленных Комитету, касаются обстоятельств, которые имели место после даты ее первоначального сообщения Комитету, то Комитет полагает, что эти вопросы аналогичны тем, которые находились на рассмотрении Европейского суда. Это следует из решения Европейского суда, в котором описываются фактические обстоятельства, представленные ему автором с некоторой детализацией. По мнению Суда, они касаются ареста и содержания под стражей автора властями государства-участника в четырех отдельных случаях. В жалобе автора, поданной в Европейский суд, была сделана ссылка на статью 5 Европейской конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность) и статью 6 (определение уголовных обвинений в разумные сроки) 6 . Однако по делу автора, находившемуся на рассмотрении Европейского суда, теперь вынесено решение, и поэтому этот вопрос в настоящее время " не рассматривается" в соответствии с другой международной процедурой. Комитет отмечает, что в то время, когда автор представляла свои дополнительные сообщения от 17 августа 1998 года, 16 марта 2000 года, 22 мая 2002 года и сообщение от 1999 года, которое не было датировано, этот вопрос находился на рассмотрении Европейского суда. Тем не менее формулировка подпункта a ) пункта 2 статьи 5 Протокола обязывает Комитет удостовериться в том, что в момент рассмотрения им вопроса о приемлемости этот же вопрос не рассматривается в соответствии с другой международной процедурой 7 . Заявление, сделанное государством-участником в отношении Факультативного протокола, в отличие от оговорок некоторых государств-участников не лишает Комитета возможности рассматривать сообщения в тех случаях, когда этот же вопрос является предметом рассмотрения в рамках другой международной процедуры 8 . Поэтому Комитет считает, что подпункт a ) пункта 2 статьи 5 не создает каких-либо препятствий в отношении приемлемости данного вопроса в нынешних обстоятельствах.

9.3 Тот факт, что Европейский суд рассматривал дело автора, сохраняет свою актуальность по отношению к вопросу о приемлемости в других аспектах. В соответствии со статьей 1 Протокола Комитет может рассматривать только сообщения от лиц, которые утверждают, что являются жертвами нарушения каким-либо государством-участником прав, содержащихся в Пакте. Комитет ранее признавал, что статус того или иного лица в качестве жертвы для целей Протокола может со временем меняться и что события, имеющие место после признания сообщения приемлемым, могут исправить нарушение 9 . В данном случае видно, что автор в настоящее время не находится под стражей и, судя по всему, основной формой возмещения ущерба, которое могло бы предоставить государство-участник с целью исправления любых имевших место нарушений ее прав, являлась бы выплата компенсации. Европейский суд распорядился о выплате компенсации в отношении аспектов, возникших после 19 июня 1998 года (даты первого сообщения автора в Комитет). В соответствии со статьей 41 Европейской конвенции такое возмещение призвано предоставить "справедливую компенсацию потерпевшей стороне". В силу этих обстоятельств Комитет считает, что для целей статьи 1 Протокола автор более не может рассматриваться в качестве "жертвы" нарушений Пакта, которые, как утверждается, имели место после 19 июня 1998 года.

9.4 Поэтому Комитет полагает, что в той мере, в какой сообщения автора касаются событий, имевших место после 19 июня 1998 года, они являются неприемлемыми в соответствии со статьей 1 Протокола. Теперь он переходит к рассмотрению по существу остальной части сообщения автора.

10.1 Что касается утверждения автора о том, что ей было отказано в возможности обратиться в суд для того, чтобы оспорить законность ее задержания 27 августа 1995 года, то Комитет отмечает, что государство-участник в своих замечаниях от 23 ноября 2000 года ссылается только на тот факт, что жалоба автора о законности ее задержания 27 августа 1995 года поступила в Тверской межмуниципальный суд в Москве 1 сентября 1995 года (хотя она и не рассматривалась до 13 сентября) и что судья отказался ее удовлетворить. Из представления следует, что судья не удовлетворил жалобу на том основании, что следствие было завершено и что поэтому суд не обладал компетенцией рассматривать жалобу автора. Право лишенного свободы лица возбуждать в суде дело в порядке оспаривания законности его задержания является основополагающим правом и предполагает нечто большее, нежели право подачи жалобы, - оно предполагает право на надлежащее рассмотрение судом вопроса о законности задержания. Поэтому Комитет считает, что в данном случае имело место нарушение государством-участником пункта 4 статьи 9. Аналогичным образом, с учетом того факта, что решение судьи отказать в удовлетворении просьбы автора 13 сентября было вынесено ex parte , Комитет считает, что автор не была в срочном порядке доставлена к судье, в нарушение пункта 3 статьи 9. В этой связи Комитет с озабоченностью отмечает заявление государства-участника от 29 марта 1999 года о том, что его уголовно-процессуальные законы, по крайней мере в то время, не содержали положения, предусматривающего, что лицо, содержащееся под стражей в полиции, должно быть доставлено к судье или к другому должностному лицу судебных органов.

10.2 Заявление автора о том, что она не должна была содержаться под стражей до суда, касается пункта 3 статьи 9, в котором говорится, что содержание под стражей лиц, ожидающих судебного разбирательства, не должно быть общим правилом. Однако с учетом своего заключения относительно нарушения пункта 3 статьи 9, изложенного выше, Комитет считает, что рассматривать эти обвинения нет необходимости.

10.3 Что касается заявления автора о том, что ей не было в срочном порядке сообщено о предъявляемых ей обвинениях, то Комитет не считает, что в данном случае имело место нарушение государством-участником пункта 2 статьи 9 или пункта 3 статьи 14 Пакта. Судя по всему, после ее ареста 26 августа 1995 года ей было официально сообщено о предъявляемых ей обвинениях лишь 31 августа 1995 года. Вместе с тем, как представляется, ей было сообщено о выдвигаемых против нее обвинениях ранее, при допросе в сентябре 1994 года. Государство-участник утверждает, что автору было сообщено о причинах ее ареста и содержания в предварительном заключении. С учетом этих обстоятельств Комитет считает, что он не может установить факт какого-либо нарушения государством-участником своих обязательств по пункту 2 статьи 9 и подпункту а) пункта 3 статьи 14 Пакта.

10.4 Что касается заявления автора о том, что она была судима с неоправданной задержкой, то Комитет отмечает, что он вынужден ограничить свое рассмотрение периодом между возбуждением уголовного дела против автора в феврале 1993 года и датой представления ее сообщения в Комитет 19 июня 1996 года (см. пункт 9.3 выше). Этот срок превышает три года. Однако автор не оспорил заявление государства-участника о том, что большую часть этого срока она скрывалась от властей. В этих обстоятельствах Комитет считает, что никакого нарушения подпункта с) пункта 3 статьи 14 Пакта не было.

10.5 В первоначальном сообщении автором поднимались вопросы на основании статьи 7 и пункта 1 статьи 10 Пакта, поскольку она утверждала, что физические условия ее содержания под стражей были равносильны жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию. Автор представила подробный отчет об условиях ее содержания под стражей. В ответ государство-участник заявило, что автору во время ее содержания под стражей оказывалась медицинская помощь. Оно не представило подробностей относительно физических условий содержания автора под стражей. Поэтому Комитет не может поступить иначе, кроме как должным образом учесть заявление автора. В соответствии со своей практикой Комитет считает, что бремя доказывания не может быть возложено только на автора сообщения, учитывая тот факт, что автор и государство-участник не всегда имеют одинаковый доступ к фактам. Учитывая эти обстоятельства, Комитет считает, что условия содержания автора под стражей, о которых рассказывается в ее жалобе, были несовместимы с обязательствами государства-участника по пункту 1 статьи 10 Пакта. С учетом этого вывода в отношении статьи 10 - положения Пакта, конкретно касающегося ситуации лиц, лишенных свободы, и предполагающего обеспечение для таких лиц элементов, которые в общих чертах изложены в статье 7, - в отдельности рассматривать заявления по смыслу статьи 7 Пакта нет необходимости.

11. Комитет по правам человека, действуя на основании пункта 4 статьи 5 Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах, считает, что государство-участник нарушило пункты 3 и 4 статьи 9 и пункт 1 статьи 10 Пакта.

12. Комитет считает, что в соответствии с пунктом 3 а) статьи 2 Пакта автор имеет право на эффективные средства правовой защиты, включая соответствующую компенсацию за нарушения, которые она претерпела. Государство-участник также обязано принять эффективные меры, с тем чтобы исключить возможность повторения подобных нарушений.

13. Став участником Факультативного протокола, государство-участник признало компетенцию Комитета выносить решения по вопросу о том, имело ли место то или иное нарушение Пакта, и что в соответствии со статьей 2 Пакта государство-участник обязуется обеспечивать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в Пакте, и обеспечивать эффективные и подкрепленные правовой санкцией средства правовой защиты в случае установления факта нарушения. Комитет хотел бы получить от государства-участника не позднее чем через 90 дней после даты препровождения настоящих соображений Комитета информацию о соответствующих принятых мерах. Государству-участнику также предлагается опубликовать соображения Комитета.

[Принято на английском, испанском и французском языках, причем языком оригинала является английский. Впоследствии будет издано также на арабском, китайском и русском языках в качестве части настоящего доклада.]

1 Факультативный протокол вступил в силу для Российской Федерации 1 января 1992 года.

6 В ней также была сделана ссылка на статью 8 (свобода от вмешательства в частную жизнь).

8 Это заявление гласит, соответственно: "Советский Союз также исходит из того понимания, что Комитет не рассматривает каких-либо сообщений до тех пор, пока он не убедится в том, что данное дело не рассматривается в соответствии с другой процедурой международного разбирательства или урегулирования и что данное лицо не исчерпало всех имеющихся у него в распоряжении средств правовой защиты".

* В рассмотрении настоящего сообщения принимали участие следующие члены Комитета: г-н Абдельфаттах Амор, г-н Прафуллачандра Натварлал Бхагвати, г-н Франко Депаскуале, г-н Морис Глеле Аханханзо, г-н Вальтер Келин, г-н Ахмед Тауфик Халиль, г‑н Раджсумер Лаллах, г-н Рафаэль Ривас Посада, сэр Найджел Родли, г-н Мартин Шейнин, г-н Иван Ширер, г-н Иполито Солари Иригойен и г-н Роман Верушевский.