ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО «УМАРОВА И ДРУГИЕ против РОССИИ»

(Жалоба № 25654/08)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. СТРАСБУРГ

31 июля 2012 года

вступило в силу 17 декабря 2012 г.

Данное постановление становится окончательным при соблюдении условий п. 2 ст. 44 Конвенции. Текст может быть дополнительно отредактирован.

По делу «Умарова и другие против России»

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой, в состав которой вошли:

Нина Вайич, Председатель,
Анатолий Ковлер,
Пер Лоренсен,
Ханлар Гаджиев,
Мирьяна Лазарова Трайковска,
Джулия Лаффранк,
Линос-Александр Сицильянос, судьи,
а также Сорен Нильсен, Секретарь Секции,

проведя 10 июля 2012 года закрытое заседание по делу,

вынес следующее постановление, утвержденное в тот же день:

ПРОЦЕДУРА

1.  Дело было инициировано на основании жалобы (№ 25654/08) против Российской Федерации, поступившей в Суд согласно статье 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — «Конвенция») от шести нижеперечисленных граждан Российской Федерации (далее — «заявители») 14 апреля 2008 г.

2.  Интересы заявителей представлял Д. Ицлаев, адвокат, практикующий в г. Грозном. Интересы Властей Российской Федерации (далее — «Власти») представлял Г. Матюшкин, Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3.  Заявители, в частности, утверждали, что их родственник был похищен представителями государства и что органы власти не провели эффективного расследования данного инцидента. Они ссылались на положения статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции.

4.  22 апреля 2010 г. Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке. В тот же день было принято решение уведомить Власти о поступившей жалобе. В соответствии с положениями пункта 3 бывшей статьи 29 Конвенции Суд решил рассмотреть жалобу по существу одновременно с решением вопроса о ее приемлемости.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5.  Заявителями являются:

(1) Асет Умарова, 1959 года рождения;

(2) Лаура Алхастова, 1981 года рождения;

(3) Луиза Умарова, 1983 года рождения;

(4) Ибрагим Умаров, 1987 года рождения;

(5) Саид-Ибрагим (также допускается написание Сайд-Ибрагим) Умаров, 1991 года рождения; а также

(6) Лариса Умарова, 1985 года рождения.

Заявители проживают в с. Ачхой-Мартане, Чечня. Первая заявительница является супругой Хамзата Умарова, 1956 года рождения; вторая, третья, четвертый, пятый и шестая заявители являются его детьми.

А. Похищение родственника заявителей и последующие события

1. Информация, представленная заявителями

(а) Похищение Хамзата Умарова

6.  В период рассматриваемых событий с. Ачхой-Мартан находилось под полным контролем федеральных вооруженных сил. На дорогах, ведущих в данный населенный пункт, располагались блокпосты. В селе был установлен комендантский час. В полях близ с. Ачхой-Мартана размещались воинские части 58-й российской армии. В то время Хамзат Умаров работал руководителем Ачхой-Мартановского дорожного управления.

7.  В ночь на 29 июля 2001 года (в представленных документах также указываются даты 30 июля 2001 года и 31 июля 2001 года) заявители и Хамзат Умаров находились у себя дома по адресу: с. Ачхой-Мартан, ул. Садовая, 29. В ту ночь в доме заявителей также ночевал их друг С.И., работавший в Датском совете по делам беженцев.

8.  30 июля 2001 года, примерно в 4:00, первый заявитель была разбужена шумом с улицы. Она услышала звук, как будто кто-то пытался тихо открыть ворота, которые вели в их двор. Когда заявитель спросила по-чеченски: «Кто там?» — она не услышала ответа. Тогда ее муж, Хамзат Умаров, выглянул из окна и сказал ей, что там русские с фонариками.

9.  Люди с улицы потребовали, чтобы заявители открыли ворота. Первый заявитель сказала им, что они разбудят детей, и попросила их вернуться утром. В ответ на это люди взломали ворота, и во двор ворвалась группа, состоявшая из примерно двадцати-двадцати пяти человек, одетых в камуфляжную форму. Приблизительно пятнадцать человек забежали в дом. Остальные остались на улице. Некоторые из них направились во двор соседей заявителей, семьи гражданки Р.З., и приказали соседям не выходить дома. Другие остались на улице, также приказывая остальным соседям зайти домой.

10.  Все вторгшиеся имели при себе фонарики и были вооружены винторезами. Они развели заявителей по разным комнатам; двое из них следили за первым заявителем. Некоторые из них были в масках, а те, что были без масок, имели славянскую внешность. Вторгшиеся люди говорили по-русски без акцента. Заявители решили, что это российские военнослужащие.

11.  Ворвавшись в дом, нарушители заговорили друг с другом о поиске «двух человек». Первый заявитель подумала, что они говорили об ее муже и С.И. После того, как военнослужащие обнаружили комнату, в которой находились двое указанных мужчин, они ворвались туда и произвели пяти-шестиминутный обыск. После этого военнослужащие вывели Хамзата Умарова и С.И. из дома. Первый заявитель последовала за ними. На улице были припаркованы два автомобиля марки УАЗ. На крыше одного из автомобилей имелась антенна и портативная радиостанция. Военнослужащие усадили Хамзата Умарова в один из автомобилей, но С.И. с собой не взяли. Сразу после этого оба автомобиля скрылись в направлении ул. Ленина, где в то время располагались Ачхой-Мартановский районный отдел внутренних дел (далее — «РОВД»), временный отдел внутренних дел Ачхой-Мартановского района (далее — «ВОВД») и Ачхой-Мартановский районный отдел Федеральной службы безопасности (далее — «ФСБ»).

12.  С.И., которого похитители оставили на улице, вернулся в дом и сказал заявителям, что похитители угрожали застрелить его в том случае, если он последует за ними.

(b) Последующие события

13.  Сразу после отъезда похитителей первому заявителю удалось позвонить в ВОВД. Сотрудник ВОВД посоветовал ей позвонить в РОВД и дал нужный номер. Затем первый заявитель позвонила в РОВД и сообщила сотрудникам РОВД о похищении. Последние сказали ей, что ей нет необходимости беспокоиться, поскольку Хамзат Умаров был не единственным человеком, задержанным в ту ночь. После этого заявителю сказали приехать в РОВД утром, поскольку в ночное время в селе действовал комендантский час.

14.  Утром первый заявитель сообщила родственникам ее мужа о случившемся, и они вместе направились в РОВД, где им сказали, что Хамзат Умаров их сотрудниками не задерживался и что у них он не содержится. В тот же день, 30 июля 2001 года, заявители обратились в ряд местных правоохранительных органов, в том числе в РОВД, ФСБ и Ачхой-Мартановскую межрайонную прокуратуру (далее — «районная прокуратура»), с письменными жалобами о похищении Хамзата Умарова.

15.  31 июля 2001 года перед зданием ФСБ собрались несколько жителей с. Ачхой-Мартана. Они перекрыли дорогу и потребовали, чтобы с ними поговорили сотрудники ФСБ. В какой-то момент из здания вышел начальник отдела; он поговорил с толпой. Он сообщил заявителям и их односельчанам, что Хамзата Умарова, скорее всего, увезли служащие 58-й российской армии, чьи части размещались в полях рядом с их населенным пунктом. Начальник пообещал толпе, что он выяснит местонахождение Хамзата Умарова.

16.  После этого к зданию ФСБ подъехали глава администрации Ачхой-Мартановского района Б. и начальник РОВД К., которые попросили жителей разойтись по домам. 1 августа 2001 года, проведя у здания ФСБ два дня, толпа разошлась.

17.  Примерно через месяц в дом заявителей явилась группа сотрудников Датского совета по делам беженцев вместе с рядом журналистов.

18.  В течение определенного периода времени, начиная с конца августа 2001 года, военнослужащие несколько раз обыскивали дом заявителей.

19.  22 ноября 2001 года военнослужащие увезли брата Хамзата Умарова — Рамзана Умарова, которого с тех пор никто не видел.

20.  В обоснование своей жалобы заявителями были представлены следующие документы: показания первого заявителя от 16 сентября 2008 года, показания соседей заявителей — Л.Х., Р.Ж. и Р.Г. — от 28 июля 2008 года, а также копии документов, выданных органами власти.

2. Информация, представленная Властями

21.  Власти не оспаривали версию событий в изложении заявителей. В то же время Власти утверждали, что в период с 29 июля 2001 года по 30 июля 2001 года никаких спецопераций в с. Ачхой-Мартане не проводилось.

B. Официальное расследование по факту похищения

22.  30 июля 2001 года первый заявитель обратилась с жалобой о похищении в районную прокуратуру. В своей жалобе она указала, что похитители были в камуфляжной форме и масках, что они говорили по-русски без акцента и угрожали ей и ее детям огнестрельным оружием.

23.  10 августа 2001 года районная прокуратура уведомила заявителей о том, что в результате проверки было установлено, что Хамзат Умаров не задерживался местными правоохранительными органами и что он не содержится в местном изоляторе временного содержания.

24.  28 августа 2001 года и 10 сентября 2001 года прокуратура Чеченской Республики направила жалобу заявителей о похищении на рассмотрение в районную прокуратуру.

25.  4 сентября 2001 года и 14 сентября 2001 года районная прокуратура поручила ВОВД провести оперативно-розыскные мероприятия по установлению местонахождения Хамзата Умарова.

26.  9 сентября 2001 года следователи ВОВД допросили соседа заявителей А., который показал, что утром 30 июля 2001 года он узнал, что ранее утром того же дня Хамзат Умаров был похищен военнослужащими.

27.  9 сентября 2001 года следователи допросили первого заявителя, которая описала обстоятельства похищения ее мужа военнослужащими.

28.  25 января 2002 года (в представленных документах также указываются даты 2 января 2002 года и 28 января 2002 года) районная прокуратура возбудила уголовное дело по факту похищения Хамзата Умарова по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 127 Уголовного кодекса Российской Федерации (незаконное лишение свободы). С 27 апреля 2002 года следствие велось в рамках уголовного дела, возбужденного по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (похищение человека при отягчающих обстоятельствах). Делу был присвоен номер 63008.

29.  25 января 2002 года, а затем и 8 февраля 2002 года следователи вновь допросили первого заявителя, которая подробно описала обстоятельства похищения и показала, что похитители были вооружены автоматами, говорили по-русски без акцента и что на некоторых из них были маски.

30.  28 января 2002 года следователи допросили другого брата Хамзата Умарова — Ру. Умарова, который показал, что он не был свидетелем похищения и узнал о нем от своих родственников.

31.  26 февраля 2002 года первый заявитель была признана потерпевшей по уголовному делу.

32.  6 марта 2002 года Заводской и Октябрьский РОВД г. Грозного и Грозненский РОВД уведомили следователей о том, что они не располагают информацией о местонахождении Хамзата Умарова и содержании его под стражей в относящихся к ним изоляторах.

33.  25 марта 2002 года следователи приостановили следствие по уголовному делу за неустановлением лиц, совершивших преступление. Заявители не были проинформированы об этом решении.

34.  В период с марта 2002 года по март 2005 года следствие по уголовному делу было приостановлено.

35.  28 марта 2005 года надзирающий прокурор вынес постановление о возобновлении следствия, поскольку следователи не приняли основные меры, включая проверку военнослужащих на причастность к похищению, установление транспортных средств похитителей и допрос свидетелей событий. Заявители об этом решении проинформированы не были.

36.  29 марта 2005 года следователи осмотрели место преступления. Никаких доказательств собрано не было.

37.  В период с конца марта по конец апреля 2005 года следователи допросили двадцать человек из числа соседей и родственников заявителей, каждый из которых дал аналогичные показания о том, что летом 2001 года Хамзат Умаров был похищен вооруженными людьми в масках, и что впоследствии, осенью 2001 года, его брата Рамзана также увезли неизвестные преступники; ни один из них не вернулся домой.

38.  28 апреля 2005 года следователи приостановили следствие по уголовному делу за неустановлением лиц, совершивших преступление. Заявители не были проинформированы об этом решении.

39.  10 сентября 2007 года надзирающий прокурор подверг следствие критике, указав, что оно было неполным, и вынес постановление о возобновлении следствия в связи с необходимостью производства следственных действий. 19 сентября 2007 года следствие было возобновлено.

40.  24 сентября 2007 года следователи вновь признали первого заявителя потерпевшей по уголовному делу и допросили её. Копию ее показаний Власти не представили.

41.  17 октября 2007 года следователи вновь допросили брата Хамзата Умарова — Ру. Умарова, который подтвердил свои предыдущие показания.

42.  19 октября 2007 года следствие вновь было приостановлено за неустановлением лиц, совершивших преступление. Заявители не были проинформированы об этом решении.

43.  17 марта 2008 года надзирающий прокурор подверг следствие критике, указав, что оно было неполным, и вынес постановление о возобновлении следствия в связи с необходимостью производства следственных действий.

44.  20 апреля 2008 года следствие по уголовному делу вновь было приостановлено за неустановлением лиц, совершивших преступление. Заявители не были проинформированы об этом решении.

45.  1 июня 2008 года надзирающий прокурор подверг следствие критике, указав, что оно было неполным, и вынес постановление о возобновлении следствия в связи с необходимостью производства следственных действий.

46.  20 июня 2008 года следователи вновь допросили брата Хамзата Умарова — Ру. Умарова, который подтвердил свои предыдущие показания.

47.  В тот же день следователи запросили в Управлении ФСБ России по Чеченской Республике сведения о том, располагает ли данное Управление информацией о Хамзате Умарове, и подозревается ли он в принадлежности к незаконным вооруженным формированиям. Полученный ответ был отрицательным.

48.  25 июня 2008 года следователи допросили начальника отдела уголовного розыска Ачхой-Мартановского РОВД С.-М. Ш., который показал, что он не располагает информацией о местонахождении Хамзата Умарова, и что последний не находится в кровной вражде и не подозревается в незаконной деятельности.

49.  1 июля 2008 года следствие по уголовному делу вновь было приостановлено за неустановлением лиц, совершивших преступление. Заявители не были проинформированы об этом решении.

50.  21 января 2009 года надзирающий прокурор подверг следствие критике, указав, что оно было неполным, и вынес постановление о возобновлении следствия в связи с необходимостью производства следственных действий.

51.  10 февраля 2009 года следователи допросили С.Х., который показал, что в 2001 году он являлся главой Ачхой-Мартановской сельской администрации. Свидетель отрицал, что в 2001 году начальник Ачхой-Мартановского ВОВД в разговоре с ним подтвердил, что Хамзат Умаров содержится в ВОВД в целях допроса.

52.  17 февраля 2009 года следователи вновь допросили брата Хамзата Умарова — Ру. Умарова, который подтвердил свои предыдущие показания.

53.  21 февраля 2009 года следствие по уголовному делу вновь было приостановлено за неустановлением лиц, совершивших преступление. Заявители не были проинформированы об этом решении.

54.  В различные дни в период между 2002 и 2008 годами следователи направили в различные правоохранительные органы и больницы ряд информационных запросов, в которых они осведомлялись о том, обращался ли Хамзат Умаров за медицинской помощью, был ли его труп обнаружен в районах, относящихся к данным учреждениям, пересекал ли он государственную границу, и располагают ли данные учреждения информацией о его местонахождении или содержании его под стражей. Все ответы были отрицательными.

55.  Представленные материалы показывают, что расследование по факту исчезновения Хамзата Умарова приостанавливалось, по меньшей мере, шесть раз, а затем возобновлялось по причине непринятия необходимых мер следователями. На сегодняшний день оно не завершено. Заявители не были проинформированы о ходе производства по уголовному делу, помимо его приостановления и возобновления.

56.  В ответ на запрос Суда Власти представили часть материалов уголовного дела № 63008, которая насчитывала 534 страницы. Копии представленных документов имели двойную нумерацию. По утверждению заявителей, Власти не представили копии ряда важных свидетельских показаний, подкрепляющих их утверждения. Заявители также выразили сомнение в достоверности свидетельских показаний, предположительно полученных от их соседей и односельчан; они утверждали, что эти лица не проживают по указанным следователями адресам (см. пункт 37 выше).

Власти не прокомментировали доводы заявителей в этой части.

C. Судебные разбирательства в отношении следователей

57.  1 апреля 2008 года заявители обратились с Ачхой-Мартановский районный суд (далее — «районный суд») с жалобой на неэффективность расследования уголовного дела. Они утверждали, что Хамзат Умаров был похищен военнослужащими федеральных сил и что шестилетнее расследование по факту его похищения не дало никаких результатов. Заявители просили суд потребовать проведения тщательного и эффективного расследования, а также вынести постановление о возобновлении производства по делу и проведении необходимых следственных мероприятий.

58.  10 апреля 2008 года районный суд отказал в рассмотрении жалобы заявителей, указав, что 17 марта 2008 года районная прокуратура возобновила следствие по уголовному делу.

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

59.  Краткий обзор соответствующего национального законодательства см. в постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 года по делу «Ахмадова и Садулаева против России» (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) (жалоба № 40464/02, пункты 67–69).

ПРАВО

I. ИСЧЕРПАНИЕ ВНУТРЕННИХ СРЕДСТВ ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ

A. Доводы сторон

60.  Власти утверждали, что жалоба должна быть признана неприемлемой как преждевременная, поскольку расследование по факту исчезновения Хамзата Умарова еще не завершено. Кроме того, в отношении жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции Власти утверждали, что заявители могли обратиться в суд с жалобами на любые действия или бездействие следственных органов. Они также могли потребовать возмещения вреда в порядке гражданского судопроизводства.

61.  Заявители оспорили довод Властей, указав, что единственное предположительно эффективное средство правовой защиты — следствие по уголовному делу — оказалось неэффективным.

B. Оценка Суда

62.  Суд рассмотрит доводы сторон в свете положений Конвенции и соответствующей практики Суда (см. их обобщенное изложение в постановлении Европейского Суда от 12 октября 2006 года по делу «Эстамиров и другие против России» (Estamirov and Others v. Russia), жалоба № 60272/00, пункты 73–74).

63.  Суд отмечает, что российская правовая система, в принципе, предусматривает два пути обращения за помощью к суду для потерпевших от незаконных и преступных действий государства или его представителей, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства защиты.

64.  Что касается гражданского иска о взыскании компенсации вреда, причиненного предположительно незаконными действиями или неправомерным поведением представителей государства, при рассмотрении ряда подобных дел Суд уже устанавливал, что эта процедура сама по себе не может считаться эффективным средством правовой защиты в контексте требований, предъявляемых в рамках статьи 2 Конвенции (см. постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 года по делу «Хашиев и Акаева против России» (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы №№ 57942/00 и 57945/00, пункты 119–121). С учетом вышеизложенного Суд подтверждает, что заявители не были обязаны прибегать к гражданско-правовым средствам защиты. Таким образом, возражение Властей в этой связи подлежит отклонению.

65.  Что касается уголовно-правовых средств защиты, существующих в российской правовой системе, Суд отмечает, что после похищения Хамзата Умарова заявители подали жалобу в правоохранительные органы, и что следствие по делу ведется с 25 января 2002 года. Мнения заявителей и Властей относительно эффективности расследования по факту похищения Хамзата Умарова расходятся.

66.  Суд считает, что возражение Властей затрагивает вопросы эффективности расследования, которые тесно связаны с существом жалоб заявителей. В связи с этим Суд принимает решение исследовать данное возражение при рассмотрении существа жалобы и считает, что этот вопрос должен быть рассмотрен ниже.

II. ОЦЕНКА ДОКАЗАТЕЛЬСТВ СУДОМ И УСТАНОВЛЕНИЕ ФАКТОВ

A. Аргументы сторон

67.  Власти утверждали, что в результате внутригосударственного расследования не было получено никаких доказательств, подтверждающих, что Хамзат Умаров мертв, или что к его исчезновению причастны сотрудники правоохранительных органов. Власти подчеркнули, что родственник заявителей мог быть похищен членами незаконных вооруженных формирований, выдававшими себя за государственных служащих, и что заявители были непоследовательны в описании внешнего вида похитителей и их транспортных средств. Власти также заявили, что расследование по факту его исчезновения соответствовало требованию Конвенции об эффективности.

68.  Заявители утверждали, что Хамзат Умаров был похищен представителями государства и что впоследствии он исчез. Кроме того, они утверждали, что он должен считаться умершим в отсутствие каких-либо достоверных сведений о нем в течение более десяти лет. В частности, они отметили, что Хамзат Умаров был задержан большой группой вооруженных людей в камуфляжной форме, которые прибыли в его дом поздно ночью, что свидетельствовало о том, что они могли свободно передвигаться во время комендантского часа и проходить через блокпосты. Заявители подчеркнули, что органы власти не приняли каких-либо срочных мер к установлению лиц, совершивших похищение, и утверждали, что следователи не выдвинули никаких других версий о личностях похитителей, что противоречило их доводу о том, что они являлись представителями органов государственной власти.

B. Оценка обстоятельств дела Судом

69.  Суд напоминает, что в его прецедентной практике выработан ряд принципов, применимых в ситуациях, когда Суд сталкивается с задачей установления фактов, относительно которых стороны расходятся во мнениях. Что касается оспариваемых фактов, Суд напоминает о своей практике, требующей, чтобы при оценке доказательств применялся стандарт доказывания «вне разумных сомнений» (см. постановление Европейского Суда по делу «Авшар против Турции» (Avşar v. Turkey), жалоба № 25657/94, пункт 282, ECHR 2001–VII). Такой критерий доказывания может следовать из совокупности достаточно веских, ясных и согласованных предположений или похожих неопровержимых фактических презумпций. В этом контексте должно приниматься во внимание поведение сторон при получении доказательств (см. постановление Европейского Суда по делу «Таниш и другие против Турции» (Taniş and Others v. Turkey), жалоба № 65899/01, пункт 160, ECHR 2005–VIII).

70.  Суд осознает субсидиарный характер своих функций и признает, что он должен быть осторожен, принимая на себя роль суда первой инстанции, устанавливающего факты, в тех случаях, когда это не представляется неизбежным с учетом обстоятельств конкретного дела (см., к примеру, решение Европейского Суда от 4 апреля 2000 года по вопросу приемлемости жалобы № 28883/95 «Маккерр против Соединенного Королевства» (McKerr v. the United Kingdom)). Тем не менее, если имеют место утверждения о нарушении статей 2 и 3 Конвенции, Суд должен осуществить особенно тщательное исследование всех обстоятельств (см., mutatis mutandis, постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 года по делу «Рибич против Австрии» (Ribitsch v. Austria), пункт 32, Series A № 336, и вышеуказанное постановление Европейского Суда по делу «Авшар против Турции», пункт 283), даже если уже состоялось разбирательство по делу на национальном уровне, и было проведено внутригосударственное расследование.

71.  Имея в виду вышеупомянутые принципы, Суд приступит к рассмотрению тех аспектов настоящего дела, которые будут иметь решающее значение при разрешении вопроса о том, может ли ответственность за лишение жизни родственника заявителей быть возложена на органы власти.

72.  Заявители утверждали, что 30 июля 2001 года Хамзат Умаров был похищен государственными служащими и что впоследствии он был убит. Власти не оспаривали версию событий в изложении заявителей и при этом не представили никаких объяснений по делу, за исключением довода об отсутствии достоверной информации о задержании Хамзата Умарова представителями органов власти.

73.  Суд отмечает, что заявители представили мало доказательств в подкрепление своей жалобы. Тем не менее, Суд отмечает, что, наряду с документами, прилагавшимися к замечаниям заявителей, их утверждение подтверждается свидетельскими показаниями, собранными в ходе расследования по факту похищения, когда также была принята версия событий в изложении заявителей, и были приняты меры по проверке утверждения о том, что Хамзат Умаров был задержан военнослужащими (см. пункты 23, 26–27, 29, 32, 35, 37 и 48 выше). Тем не менее, представляется, что эти меры не могли принести ощутимого результата.

74.  Суд отмечает, что в том случае, если заявитель представляет доказательства prima facie, Власти должны представить удовлетворительное и убедительное объяснение относительно того, как именно разворачивались рассматриваемые события. Таким образом, бремя доказывания переходит к Властям, и если они не выдвинут убедительных аргументов, возникнут вопросы о возможных нарушениях статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 года по делу «Тоджу против Турции» (Toğcu v. Turkey), жалоба № 27601/95, пункт 95, и постановление Европейского Суда по делу «Аккум и другие против Турции» (Akkum and Others v. Turkey), жалоба № 21894/93, пункт 211, ECHR 2005–II (выдержки)).

75.  Учитывая вышесказанное, Суд убежден, что заявители представили доказательства prima facie, подтверждающие, что их родственник был похищен представителями государства. Утверждения Властей о том, что следователи не обнаружили доказательств причастности государственных военнослужащих к похищению Хамзата Умарова, недостаточно для того, чтобы освободить их от вышеупомянутого бремени доказывания. Изучив документы, представленные сторонами, и делая выводы из уклонения Властей от предоставления иного правдоподобного объяснения рассматриваемых событий, Суд считает, что 30 июля 2001 года Хамзат Умаров был задержан государственными военнослужащими.

76.  Достоверных сведений о Хамзате Умарове со дня его задержания не поступало. Власти не объяснили, что случилось с ним после задержания.

77.  Суд считает, что, когда лицо задерживается неустановленными военнослужащими без последующего признания факта задержания, а затем отсутствует в течение ряда лет, такая ситуация может считаться угрожающей жизни. Отсутствие Хамзата Умарова и каких-либо сведений о нем в течение более десяти лет подтверждает данное предположение.

78.  Соответственно, Суд считает, что имеющиеся доказательства позволяют установить в соответствии с требуемым стандартом доказывания, что Хамзат Умаров должен считаться умершим в результате его непризнанного задержания представителями государства.

III. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 2 КОНВЕНЦИИ

79.  Заявители жаловались, ссылаясь на нарушение статьи 2 Конвенции, что их родственник Хамзат Умаров был лишен жизни представителями государства, и что внутригосударственные органы власти не провели эффективного расследования данного инцидента. Статья 2 Конвенции гласит:

«1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа».

A. Доводы сторон

80.  Власти утверждали, что в результате внутригосударственного расследования не было получено никаких доказательств, подтверждающих, что Хамзат Умаров мертв, или что к его исчезновению причастны представители государства. Власти также заявили, что расследование по факту его похищения отвечает требованию Конвенции об эффективности, поскольку для раскрытия преступления принимаются все меры, предусмотренные национальным законодательством.

81.  Заявители утверждали, что Хамзат Умаров был похищен представителями государства, что впоследствии он исчез, и что он должен считаться умершим в связи с его отсутствием в течение более десяти лет. Заявители также утверждали, что расследование по факту похищения было неэффективным. В частности, они утверждали, что органы власти не приняли никаких срочных мер в связи с информацией, представленной заявителями сразу же после похищения, что уголовное дело было возбуждено только после задержки, составившей более пяти месяцев, и что место преступления было осмотрено только через четыре года после указанного инцидента. Они также подчеркнули, что следователи не приняли мер к установлению транспортных средств похитителей, а также к установлению и допросу должностных лиц, ответственных за соблюдение комендантского часа, для того, чтобы определить, каким силовым структурам было разрешено свободно передвигаться по селу на транспортных средствах в ночь похищения.

B. Оценка Суда

1. Приемлемость жалобы

82.  Суд полагает, с учетом доводов сторон, что данная жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения дела по существу. Кроме того, Суд уже установил, что вопрос об исчерпании внутренних средств правовой защиты должен рассматриваться вместе с существом жалобы (см. пункт 66 выше). Следовательно, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть признана приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права Хамзата Умарова на жизнь

83. Суд уже установил, что родственник заявителей должен считаться умершим в результате непризнанного задержания представителями государства. В отсутствие каких-либо оправданий со стороны Властей Суд считает, что ответственность за его смерть может быть возложена на государство, и что в отношении Хамзата Умарова было допущено нарушение материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования по факту похищения Хамзата Умарова

(i) Общие принципы

84.  Обязательство по защите права на жизнь, гарантированного статьей 2 Конвенции, требует наличия некой формы эффективного официального расследования (см. постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 года по делу «Маккэнн и другие против Соединенного Королевства» (McCann and Others v. the United Kingdom), пункт 161, Series A № 324). Необходимо, чтобы лица, проводящие расследование и ответственные за его проведение, были независимы от участников расследуемых событий (см., к примеру, постановление Европейского Суда от 27 июля 1998 года по делу «Гюлеч против Турции» (Güleç v. Turkey), пункты 81–82, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека 1998–IV, и постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Огур против Турции» (Ögur v. Turkey), жалоба № 21954/93, пункты 91–92, ECHR 1999–III).

85.  Как только органам власти станет известно о факте преступления, они должны по своей инициативе принять меры в этом отношении: они не должны ждать, что ближайшие родственники подадут официальную жалобу либо возьмут на себя ответственность за проведение каких-либо следственных мероприятий (см., к примеру, mutatis mutandis, постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Ильхан против Турции» (İlhan v. Turkey), жалоба № 22277/93, пункт 63, ECHR 2000–VII).

86.  В этой связи также необходимо безусловное требование о безотлагательности и разумной быстроте проведения расследования (см. постановление Европейского Суда от 2 сентября 1998 года по делу «Яша против Турции» (Yaşa v. Turkey), пункты 102–104, Сборник постановлений и решений 1998–VI, и постановление Европейского Суда от 8 июля 1999 года по делу «Чакыджи против Турции» (Çakici v. Turkey), пункты 80, 87 и 106, Сборник постановлений и решений 1999–IV). Необходимо принять во внимание возможность наличия препятствий или трудностей, мешающих успешному проведению расследования в конкретной ситуации. Однако незамедлительная реакция властей, как правило, может считаться важной для поддержания уверенности общественности в верховенстве права и для предотвращения любых признаков сговора о совершении незаконных действий или терпимости к незаконным действиям.

87.  Расследование должно быть эффективным в том смысле, что оно должно привести к установлению и наказанию виновных (см. вышеуказанное постановление Европейского Суда по делу «Огур против Турции», пункт 88). В данном обязательстве главным является не результат, а используемые средства. Органы власти должны были предпринять доступные им разумные меры для обеспечения доказательств по существу случившегося (см., к примеру, постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Салман против Турции» (Salman v. Turkey), жалоба № 21986/93, пункт 106, ECHR 2000–VII, а также постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Танрикулу против Турции» (Tanrikulu v. Turkey), жалоба № 23763/94, пункт 109, ECHR 1999–IV). Любой недостаток расследования, снижающий шансы на установление личности (-ей) виновного (-ых), может привести к нарушению данного стандарта.

88.  Кроме того, при проведении расследования или оценке его результатов, в целях обеспечения ответственности властей не только в теории, но и на практике, необходим достаточный элемент общественного контроля. Степень требуемого общественного контроля может варьироваться в зависимости от дела. Однако во всех случаях близкие родственники потерпевшего должны принимать участие в процессуальных действиях в такой мере, в какой это необходимо для обеспечения их законных интересов (см. вышеуказанное постановление Европейского Суда по делу «Маккерр против Соединенного Королевства», пункт 115).

(ii) Применение вышеуказанных принципов к настоящему делу

89.  В настоящем деле было проведено расследование по факту похищения Хамзата Умарова. Суд должен оценить, отвечало ли это расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

90.  Суд отмечает, что заявители сообщили органам власти о похищении сразу же после данного инцидента (см. пункт 22 выше). Официальное расследование началось лишь 25 января 2002 года — спустя почти шесть месяцев после поступления жалобы заявителей. С самого начала заявители утверждали, что их родственник был задержан военнослужащими (см. пункты 22–23 и 27 выше).

Несмотря на своевременное получение этой информации, следователи не осмотрели место преступления, расположенное в месте задержания, не проверили книгу учета задержанных воинской части, сотрудники которой предположительно увезли родственника заявителей (см. пункты 15-16 выше), и не приняли меры в связи с информацией о личностях преступников, которая была предоставлена соседом заявителей (см. пункт 26 выше) или могла быть получена от местных жителей (см. пункты 15 и 16).

91.  Кроме того, из представленных документов ясно, что надзирающий прокурор несколько раз — в марте 2005 года, сентябре 2007 года, марте и июне 2008 года, а затем и в январе 2009 года — критиковал работу следователей по причине того, что ими не были произведены важные следственные действия (см. пункты 35, 39, 43, 45 и 50 выше), и требовал принять меры к устранению недостатков расследования, однако его указания не выполнялись. В отсутствие каких-либо объяснений вышеуказанных недостатков Суд приходит к выводу, что органы власти не продемонстрировали усердие и оперативность при расследовании такого серьезного преступления (см. постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Онерьылдыз против Турции» (Öneryıldız v. Turkey), жалоба № 48939/99, пункт 94, ECHR 2004–XII).

92.  Что касается ведения производства по делу в целом, Суд отмечает, что после начала следствия 25 января 2002 года оно несколько раз приостанавливалось. Следствие каждый раз приостанавливалось без принятия необходимых мер и каждый раз возобновлялось либо в результате критики со стороны надзирающего прокурора, либо в связи с необходимостью производства следственных действий. Подобное неоднократное преждевременное приостановление следствия в условиях непринятия следователями очень важных мер снизило шансы следствия на установление и наказание виновных (см. вышеуказанное постановление Европейского Суда по делу «Огур против Турции», пункт 88).

93.  Обращаясь к требованию общественного контроля, Суд отмечает, что, хотя первый заявитель по какой-то причине была дважды признана потерпевшей по уголовному делу (см. пункты 31 и 40 выше), представляется, что она и другие заявители не были должным образом информированы органами власти о ходе производства по делу, за исключением его приостановления и возобновления.

94.  Власти утверждали, что первый заявитель была признана потерпевшей по уголовному делу, и поэтому заявители могли добиваться судебного пересмотра решений следователей в рамках исчерпания внутренних средств правовой защиты. Суд отмечает, что заявители, не будучи надлежащим образом проинформированы о ходе расследования, не могли эффективно обжаловать действия или бездействие следственных органов в суд. Таким образом, весьма сомнительно, что указанное средство правовой защиты имело бы какие-либо шансы на успех. Следовательно, Суд считает, что в данных обстоятельствах подобное средство правовой защиты было неэффективным, и отклоняет возражение о неисчерпании заявителями внутренних средств правовой защиты в рамках следствия по уголовному делу.

95.  С учетом вышеизложенного Суд считает, что органы власти не провели эффективного расследования обстоятельств исчезновения Хамзата Умарова в рамках уголовного дела, что является нарушением процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

IV. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ

96.  Заявители ссылались на статью 3 Конвенции, утверждая, что в результате исчезновения их родственника и непроведения государством надлежащего расследования они испытали душевные страдания, что является нарушением статьи 3 Конвенции. Статья 3 Конвенции гласит:

«Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию».

A. Доводы сторон

97.  Власти выразили несогласие с данным утверждением и заявили, что следствием не установлено, что заявители подверглись бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

98.  Заявители продолжали настаивать на своих утверждениях.

B. Оценка Суда

1. Приемлемость жалобы

99.  Суд отмечает, что данная жалоба на нарушение статьи 3 Конвенции не является явно необоснованной по смыслу подпункта «а» пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой.

2. Существо жалобы

100.  Суд не раз приходил к выводу, что в ситуации насильственного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут являться жертвами обращения, противоречащего статье 3 Конвенции. Сущность подобного нарушения заключается, главным образом, не столько в самом факте «исчезновения» члена семьи, сколько в реакции органов власти и их отношении к ситуации в тот момент, когда она доводится до их сведения (см. постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 года по делу «Орхан против Турции» (Orhan v. Turkey), жалоба № 25656/94, пункт 358; а также постановление Европейского Суда по делу «Имакаева против России» (Imakayeva v. Russia), жалоба № 7615/02, пункт 164, ECHR 2006–XIII (выдержки)).

101.  В настоящем деле Суд отмечает, что заявителями являются жена и дети исчезнувшего лица. Более десяти лет они не получали никаких известий о своем пропавшем родственнике. В течение этого периода заявители обращалась в различные официальные органы с запросами о своем пропавшем родственнике как лично, так и в письменном виде. Несмотря на предпринятые ими усилия, они так и не получили никакого приемлемого объяснения или информации о том, что с ним случилось после задержания. Непосредственное отношение к вышесказанному имеют и выводы Суда относительно процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

102.  Таким образом, Суд приходит к выводу, что в отношении заявителей было допущено нарушение статьи 3 Конвенции.

V. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ

103.  Заявители утверждали, что Хамзат Умаров был задержан в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, которая в части, имеющей отношение к настоящему делу, гласит следующее:

«1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:...

(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;…

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом «с» пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию».

A. Доводы сторон

104.  Власти утверждали, что следствием не было получено никаких доказательств, подтверждающих, что Хамзат Умаров был задержан или заключен под стражу правоохранительными органами.

105.  Заявители настаивали на своей жалобе.

B. Оценка Суда

1. Приемлемость жалобы

106.  Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта «а» пункта 3 статьи 35 Конвенции. Кроме того, Суд отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям, поэтому она должна быть признана приемлемой.

2. Существо жалобы

107.  Ранее Суд уже отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе права на свободу от произвольного задержания. Суд также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 года по делу «Чичек против Турции» (Çiçek v. Turkey), жалоба № 25704/94, пункт 164, а также постановление Европейского Суда по делу «Лулуев и другие против России» (Luluyev and Others v. Russia), жалоба № 69480/01, пункт 122, ECHR 2006–XIII (выдержки)).

108.  Суд установил, что 30 июля 2001 года Хамзат Умаров был задержан государственными военнослужащими, и с тех пор его не видели. Его задержание не было признано и зафиксировано в каких-либо документах мест лишения свободы, поэтому официально проследить его дальнейшую судьбу и местонахождение невозможно. В соответствии с прецедентной практикой Суда этот факт сам по себе должен считаться серьезнейшим упущением, поскольку он позволяет лицам, ответственным за лишение свободы, скрыть свою причастность к преступлению, скрыть следы преступления и уйти от ответа за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании с указанием даты, времени и места задержания, фамилии задержанного, а также оснований для задержания и фамилии производившего его лица следует считать несовместимым с самой целью статьи 5 Конвенции (см. вышеуказанное постановление Европейского Суда по делу «Орхан против Турции», пункт 371).

109.  Суд также считает, что органы власти должны были проявить больше внимания к необходимости проведения тщательного и безотлагательного расследования по жалобам заявителей на то, что их родственника задержали и куда-то увезли при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако вышеприведенные выводы Суда, сделанные в контексте статьи 2 Конвенции, в частности, о характере проведения расследования, не оставляют сомнений в том, что органы власти не предприняли своевременных и эффективных мер по его защите от риска исчезновения.

110.  С учетом вышеизложенного Суд считает, что Хамзат Умаров был подвергнут непризнанному задержанию без соблюдения каких бы то ни было гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, что составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, закрепленного в статье 5 Конвенции.

VI. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 13 КОНВЕНЦИИ

111.  Заявители жаловались, что они были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

«Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве».

A. Доводы сторон

112.  Власти утверждали, что заявители располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции. Заявители имели возможность обжаловать действия или бездействие следственных органов в суд, а также могли потребовать возмещения вреда в порядке гражданского судопроизводства. Одним словом, Власти утверждали, что по настоящему делу не было допущено нарушения требований статьи 13 Конвенции.

113.  Заявители настаивали на своей жалобе.

B. Оценка Суда

1. Приемлемость жалобы

114.  Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта «а» пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой.

2. Существо жалобы

115. Суд напоминает, что при таких обстоятельствах, когда, как в настоящем деле, расследование по факту исчезновения в рамках уголовного дела является неэффективным, что подрывает эффективность любых других существующих средств правовой защиты, включая гражданско-правовые средства защиты, предложенные Властями, государство должно считаться нарушившим свое обязательство, вытекающее из статьи 13 Конвенции (см. вышеуказанное постановление Европейского Суда по делу «Хашиев и Акаева против России», пункт 183).

116.  Следовательно, по настоящему делу было допущено нарушение статьи 13 Конвенции в совокупности со статьей 2 Конвенции.

117.  Что касается утверждений заявителей о нарушении статей 3 и 5 Конвенции, Суд считает, что в данных обстоятельствах не возникает отдельного вопроса о нарушении статьи 13 в совокупности со статьями 3 и 5 Конвенции (см. постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 года по делу «Кукаев против России» (Kukayev v. Russia), жалоба № 29361/02, пункт 119, и постановление Европейского Суда от 20 марта 2008 года по делу «Азиевы против России» (Aziyevy v. Russia), жалоба № 77626/01, пункт 118).

VII. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

118.  Статья 41 Конвенции предусматривает:

«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

A. Материальный ущерб

119.  Четвертый, пятый и шестой заявители требовали возмещения ущерба в связи с потерей доходов их отца Хамзата Умарова после его задержания и последующего исчезновения. Они утверждали, что, будучи его детьми, каждый из них до совершеннолетия имел бы право на часть его доходов в размере прожиточного минимума. Заявители утверждали, что в своих расчетах они исходили из данных об уровне прожиточного минимума в Чеченской Республике, которые были опубликованы в ноябре 2010 года. Четвертый заявитель требовал присудить ему по данному основанию в общей сложности 221 716 рублей (около 6 204 евро). Пятый заявитель требовал присудить ему в общей сложности 498 861 рубль (около 11 710 евро), а шестая заявительница — 95 741 рубль (около 2 247 евро).

120. Заявители не представили никаких документов, подтверждающих доходы Хамзата Умарова или поясняющих их расчеты.

121.  Власти сочли, что их требования не имеют под собой никаких оснований, помимо их собственных измышлений.

122.  Суд напоминает, что между ущербом, возмещения которого требуют заявители, и нарушением Конвенции должна существовать ясная причинно-следственная связь, и что в соответствующих случаях может устанавливаться компенсация за утрату дохода. Суд также считает, что понятие «потеря дохода» также применимо к детям, и поэтому разумно предположить, что впоследствии Хамзат Умаров имел бы какие-то доходы, которыми воспользовались бы заявители (см., среди других прецедентов, вышеуказанное постановление Европейского Суда по делу «Имакаева против России», пункт 213). Принимая во внимание вышеуказанные выводы, Суд считает, что между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении отца заявителей и утратой заявителями финансовой поддержки, которую он мог бы им оказать, существует прямая причинно-следственная связь. Принимая во внимание доводы заявителей, Суд присуждает четвертому, пятому и шестому заявителям по 2 000 евро в качестве компенсации материального ущерба, плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма.

B. Моральный вред

123.  Заявители утверждали, что размер компенсации должен быть определен Судом на справедливой основе.

124.  Власти утверждали, что в случае заявителей установление факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной компенсацией.

125.  Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнанным задержанием и исчезновением родственника заявителей. Сами заявители были признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Таким образом, Суд согласен с тем, что им был причинен моральный вред, который нельзя компенсировать одним лишь установлением фактов нарушений. Суд присуждает заявителям 60 000 евро совместно, а также все налоги, подлежащие начислению на указанную сумму.

C. Судебные издержки и расходы

126.  Интересы заявителей представлял Д. Ицлаев, адвокат, практикующий в г. Грозном. Заявители представили договор, заключенный с их представителем, и подробный перечень расходов и издержек, включавший изучение законодательства и правоприменительной практики и подготовку документов, а также административные расходы и затраты на услуги по переводу. В общей сложности сумма судебных расходов и издержек на юридическое представительство заявителей была оценена ими в 7 492 евро. Заявители представили следующую расшифровку расходов:

(а) 6 768 евро за 42,3 часов опросов и составления юридических документов, представленных в Суд и внутригосударственные органы, по ставке 160 евро в час;

(b) 140 евро в счет административных расходов; а также

(c) 584 евро в счет услуг по переводу по ставке 80 евро за 1 000 слов.

127.  Власти сочли это требование необоснованным, указав, что соответствующие документы не были подтверждены документальными доказательствами.

128.  Суду, во-первых, предстоит установить, действительно ли имели место расходы и издержки, указанные заявителями, и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. вышеуказанное постановление Европейского Суда по делу «Маккэнн и другие против Соединенного Королевства», пункт 220).

129.  Принимая во внимание подробные сведения, представленные заявителями, Суд считает эти ставки разумными. Что касается вопроса о том, действительно ли они имели место, и являлись ли они необходимыми, Суд отмечает, что, хотя настоящее дело требовало определенного объема исследований и подготовки, вследствие схожести замечаний по вопросу приемлемости и по существу настоящей жалобы с замечаниями, представленными ранее по аналогичным делам, изучение законодательства и правоприменительной практики представителями заявителя было не настолько необходимым, как это утверждалось.

130.  Принимая во внимание расшифровку требований, представленную заявителями, Суд присуждает им 3 000 евро, а также все налоги, которые могут быть взысканы с заявителей, с тем, чтобы сумма компенсации была перечислена на банковский счет их представителей, указанный заявителями.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

131.  Суд считает, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной учетной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО СУД ЕДИНОГЛАСНО:

1. Решил рассмотреть возражение о неисчерпании внутренних уголовно-правовых средств защиты одновременно с рассмотрением дела по существу и отклонил его;

2. Признал жалобу приемлемой;

3. Постановил, что в данном деле было допущено нарушение материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции в отношении Хамзата Умарова;

4. Постановил, что в данном деле было допущено нарушение статьи 2 Конвенции в связи с необеспечением проведения эффективного расследования обстоятельств исчезновения Хамзата Умарова;

5. Постановил, что в данном деле было допущено нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей в связи с их душевными страданиями;

6. Постановил, что в данном деле было допущено нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Хамзата Умарова;

7. Постановил, что в данном деле было допущено нарушение статьи 13 Конвенции в совокупности со статьей 2 Конвенции;

8. Постановил, что не возникает отдельных вопросов о нарушении статьи 13 Конвенции в совокупности со статьями 3 и 5 Конвенции;

9. Постановил,

(a) что в течение трех месяцев, начиная со дня вступления постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, государство-ответчик обязано выплатить следующие суммы в рублях по курсу на день выплаты:

(i) по 2 000 (две тысячи) евро, плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, в качестве компенсации материального ущерба четвертому, пятому и шестому заявителям;

(ii) 60 000 (шестьдесят тысяч) евро заявителям совместно, а также все налоги, подлежащие начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(iii) 3 000 (три тысячи) евро, а также все налоги, которые могут быть взысканы с заявителей, в качестве компенсации расходов и издержек, с тем, чтобы сумма компенсации была перечислена на банковский счет их представителей;

(b) что с момента истечения вышеуказанного трехмесячного срока на названную выше сумму до момента ее выплаты подлежат начислению простые проценты в размере, равном предельной учетной ставке Европейского центрального банка в течение периода выплаты пени плюс три процента;

Составлено на английском языке; уведомление о постановлении направлено в письменном виде 31 июля 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сорен Нильсен                                                                    Нина Вайич    
Секретарь                                                                               Председатель