Европейский Суд по Правам Человека

Первая секция

Трапезникова против России

(жалоба № 21539/02)

Постановление

Страсбург

11 декабря 2008 года

Данное судебное постановление станет окончательным при обстоятельствах, указанных в Статье 44 § 2 Конвенции. Оно может подлежать пересмотру в порядке редактирования.

дело Трапезникова против России

Европейский Суд по Правам Человека (первая секция), в судебном заседании Палатой в составе:

Кристос Розакис, председатель,

НинаВаджич,

Анатолий Ковлер,

Ханлар Хаджиев,

Дин Шпильман,

Сверр Эрик Джебенс,

Джорджио Малинверни, судьи

и Сорен Нильсен, секретарь секции суда,

20 ноября 2008 года тщательно рассмотрев дело в закрытом заседании,

выносит следующее постановление, принятое в данную дату:

Рассмотрение дела

1.  Производство по делу начато по жалобе (№ 21539/02) против Российской Федерации, поданной в Суд в соответствии с положениями статьи 34 Конвенции по защите прав человека и основных    свобод («Конвенция»)    гражданкой    Российской

Федерации    Людмилой Андреевной      Трапезниковой (заявительница) 6 мая 2002 года.

2.  Заявительницу представлял   В.Третьяков,    адвокат, зарегистрированный    в городе    Ставрополе.    Правительство Российской   Федерации первоначально   было   представлено П.Лаптевым и затем В.Милинчук, бывшими Представителями Российской Федерации   в   Европейском Суде   по   Правам Человека.

3.  В частности заявительница утверждала, что Государство не выполнило свою прямую обязанность по охране жизни ее мужа,   и что   расследование   по факту   его   гибели было неэффективным.    Она   также обжаловала   уничтожение    ее имущества в ходе военных действий в Чеченской Республике, несправедливость судопроизводства о выплате компенсации и задержку исполнения вынесенного в ее пользу постановления

суда. Заявительница основывала свои жалобы положениями Статей 2 и 6 Конвенции и Статьей 1 Протокола №1.

4.  5 октября 2006 года Суд принял решение уведомить Правительство РФ о поступившей жалобе. В соответствии с положениями Статьи 29 § 3 Конвенции, Суд также решил рассмотреть жалобу по существу и одновременно установить ее приемлемость.

Факты

I. Обстоятельства по делу

5.  Заявительница 1940 года рождения и проживает в городе Ставрополь.

6.  В рассматриваемое время заявительница и ее муж проживали в трехкомнатной квартире в многоквартирном доме № 4 на Проспекте Революции в городе Грозном Чеченской Республики. Заявительница представила вселительный ордер, подтверждающий ее право на проживание в данной квартире. Она не предоставила каких-либо документов, подтверждающих ее право собственности на эту квартиру.

А. Факты

7.  В начале октября 1999 года на территории Чечни началось проведение военной операции.

1. События января 2000 года

8.  Согласно утверждений заявительницы, 4 января 2000 года в многоквартирный дом № 4 на Проспекте Революции попал ракетный снаряд, выпущенный российскими вооруженными силами во время наступления на город Грозный. Квартира заявительницы и все ее имущество были уничтожены, но сама заявительница этого не видела.

9.  6 января 2000 года заявительница, ее муж и другие жители прятались от бомбежки в подвале их многоквартирного дома. Примерно в 22 часа находящийся в состоянии опьянения мужчина, вооруженный ручным пулеметом, пришел в подвал и начал    стрелять,    в    результате чего    были    убиты муж заявительницы и еще три человека. Заявительнице удалось спастись. Согласно ее утверждениям, имя человека, который застрелил ее мужа, было Халид. Он жил в течение какого-то времени в их многоквартирном доме, и во время бомбардировок она ранее видела его несколько раз в этом подвале.

10.  На следующий день заявительница похоронила тело своего мужа и тела других убитых во время стрельбы во дворе дома. Вскрытие не производилось, и не было сделано каких-либо фотографий.

11.  21 июня 2000 года местное отделение ЗАГС выдал справку   о смерти   мужа заявительницы.   В этот   же   день, управление    жилищного хозяйства    выдали    заявительнице справку, подтверждающую, что ее квартира «была разрушена и полностью сгорела во время ведения военных действий 4 января 2000 года». Данная справка не содержала каких-либо других сведений,    связанных с    разрушением.    Заявительница    не представила каких-либо документов, которые могли бы указать причину разрушения многоквартирного дома № 4 на Проспекте Революции,     или     каких-либо     фотографий     причиненных разрушений.

2. Расследование по факту смерти мужа заявительницы

12.  Согласно утверждениям Правительства, письменное заявление заявительницы по факту убийства ее мужа было получено Отделом внутренних дел Заводского района города Грозного   17 февраля   2000   года. 27   февраля   2000 года исполняющий обязанности прокурора города Грозного возбудил уголовное   дело по   Статье    105 части   2   (убийство при отягчающих обстоятельствах) Уголовного кодекса Российской Федерации. Уголовному делу был присвоен номер 12005.

13.  В    тот   же день   заявительница   была признана потерпевшей по совершенному преступлению и допрошена. Она заново повторила свое изложение событий 6 января 2000 года и описала внешность предполагаемого убийцы.

14.  Согласно представленных Правительством сведений, 27   февраля 2000   года   следственные   органы с   участием заявительницы     также осмотрели     место     происшествия. Правительство не предоставило какого-либо протокола этого осмотра.

15.  23 апреля 2000 года производство по уголовному делу №12005 было приостановлено по причине того, что не было  установлена  личность предполагаемого   лица,   совершившего преступление. Заявительница была письменно уведомлена о том, что производство по делу было приостановлено 27 [скорее 23] апреля 2000 года.

16.  7 июня 2000 года расследование уголовного дела было возобновлено. Согласно сведениям, представленных Правительством, в эту же дату, по ходатайству заявительницы от 31 мая 2000 года, следователь, в чьем производстве находилось данное уголовное дело, назначил проведение эксгумации тел лиц, убитых 6 января 2000 года, включая мужа заявительницы. Эксгумация и судебно-медицинская экспертиза были проведены на следующий день.

17.  7 июля 2000 года расследование было приостановлено в связи с невозможностью установления лиц, причастных к совершению преступления. Не имеется сведений о том, что проводились какие-либо следственные действия в период между 7 июля 2000 года и 10 декабря 2001 года.

18.  В указанную последней дату, постановление от 7 июля 2000 года было отменено, и производство по уголовному делу №12005 было озобновлено, о чем заявительница   была уведомлена письмом от 12 декабря 2001 года.

19.  14 января 2002 года расследование по факту убийства мужа заявительницы было снова приостановлено в связи с отсутствием   сведений   о лицах,   причастных к совершению данного преступления. Усматривается, что заявительница не была уведомлена об этом решении до 14 октября 2002 года, когда прокуратура города Грозного сообщила в своем письме, что производство   по   уголовному делу,   возбужденному 27 февраля 2000 года по факту убийства мужа заявительницы, было приостановлено 14 января 2002 года в связи с невозможностью установить предполагаемых   лиц, виновных в   совершении преступления и что розыск данных лиц продолжался.

20.  В   письме   от 13   мая   2002 Главное   управление внутренних дел по Южному Федеральному округу уведомило заявительницу о том, что расследование по факту убийства ее мужа было начато   17 [скорее 27] февраля 2000 года, что уголовному    делу    был присвоен    номер    12005, и    что подозреваемый по данному уголовному делу Исмаилов Х.С. ранее являлся    сотрудником    Шариатской    государственной безопасности [служба безопасности, созданная в период, когда у власти находился бывший президент Чечни Аслан Масхадов]. В письме утверждалось, что на текущий момент подозреваемый был в списке лиц, находящихся в федеральном розыске.

21.  Не имеется сведений о том, что имели место какие-либо следственные действия в период между 14 января 2002 года и 21 апреля 2005 года.

22.  В   указанную   последней дату,   производство   по уголовному делу № 12005 было возобновлено. В этот же день заявительница была уведомлена о данном решении.

23.  22 мая 2005 года следственные органы приостановили производство по уголовному делу в связи с их невозможностью установить предполагаемого преступника и в этот же день уведомили заявительницу о данном решении.

24.  Не имеется сведений о том, что имели место какие-либо следственные действия в период между 22 мая 2005 года и 8 декабря 2006 года.

25.  В указанную последней дату расследование было возобновлено. В письме от 8 декабря 2006 года следственные органы уведомили заявительницу о данном решении. Согласно представленным Правительством сведениям, проведение расследования находилось под контролем Генеральной Прокуратуры.

26.  Согласно предоставленных Правительством сведений, помимо представленных заявительницей, следственные органы также   допросили семь   свидетелей.    Один из   них,   сосед заявительницы, который помогал ей хоронить тела, дал устные показания, аналогичные изложению событий заявительницей, в то время как остальные не предоставили какой-либо значимой для дела информации. Согласно Правительству, следственные органы   также направили   ряд   запросов   в «компетентные органы». В частности, такие запросы были направлены 28 февраля, 17 апреля и 11 июля 2000 года, 10 января 2002 года и 4 мая 2005 года.

27.  Правительство также    сообщило,    что следствие получило информацию о том, что убийство мужа заявительницы и    других потерпевших было совершено Халидом (Хазиром) Исмаиловым,   который   ранее являлся   сотрудником   службы безопасности, созданной во время, когда у власти находился бывший президент     Чечни     Аслан Масхадов.     В     ходе расследования был установлен адрес знакомого Халида, но дом по указанному   адресу   оказался заброшенным.   Следователи также проверили возможную причастность нескольких лиц с фамилией «Исмаилов» к совершению убийства 6 января 2000 года, но это не привело к положительному результату.

3. Судопроизводство о возмещении ущерба

28.  20 июля 2001 года заявительница подала иски в порядке   гражданского   судопроизводства в отношении ряда федеральных министерств в Ленинский районный суд города Ставрополя («районный суд»). В своих письменных заявлениях в суд заявительница добивалась возмещения в связи со смертью ее мужа. Она также заявляла, что многоквартирный дом, в котором она жила, был разрушен в результате ракетного удара, и просила суд назначить выплату ей компенсации за разрушенную квартиру и уничтоженное имущество, которое находилось в квартире.  Насколько может быть установлено из копий ее письменных заявлений, заявительница прилагала копии своего паспорта, свидетельство о браке, справку    о смерти, вселительный   ордер,   письмо из   местной   администрации и справки из жилищного управления.

29.  Заочным решением суда от 3 декабря 2001   года районный   суд частично   удовлетворил   исковые требования заявительницы о возмещении ущерба в связи со смертью ее мужа и назначил ей выплату в сумме 20 000 рублей.

30.  В   отношении   иска заявительницы   о   возмещении ущерба, причиненного в результате уничтожения ее имущества, суд отметил, что в соответствии с положениями Статьи 1069 Гражданского   Кодекса Российской Федерации,   Государство несло    ответственность    только за    ущерб,    причиненный действиями его представителей в случае, если они являлись неправомерными. Суд    далее    установил,     что действия

российских федеральных сил в Чечне были правомерными, поскольку военная операция в Чечне была начата на основании Указа Президента Российской Федерации № 2166 от 30 ноября 1994    года    и Постановления    Правительства    Российской Федерации № 1360 от 9 декабря 1994 года, оба из которых, 31 июля 1995 года были установлены Конституционным Судом Российской Федерации соответствующими Конституции.

31.  Суд    также постановил,    что    заявительница    не предоставила    каких-либо    доказательств,    подтверждающих причинно-следственную связь между действиями ответчиков и понесенным ею ущербом, поскольку военные действия велись обеими сторонами конфликта. Таким образом, уничтожение имущества заявительницы не могло   быть вменено в вину ответчикам.

32.  Суд также постановил, что в соответствии со Статьей 1079 Гражданского Кодекса Российской Федерации, ущерб, причиненный   «источником повышенной опасности» подлежал возмещению      гражданином      или юридическим      лицом, использующей этот источник, если не будет доказано, что ущерб был   причинен в   результате   обстоятельств   force majeure (обстоятельств непреодолимой силы) или по вине потерпевшего. Однако,   с точки   зрения   суда, ссылка   заявительницы   на вышеуказанную Статью являлась необоснованной, поскольку оружие и военная техника в обстоятельствах настоящего дела, не могут быть признаны «источником повышенной опасности», поскольку они использовались строго по назначению, в целях, для достижения   которых   они были   предназначены   и под строгим контролем соответствующего персонала. Более того, заявительница не привела какого-либо доказательства, которое могло бы предоставить суду возможность установить тип и принадлежность оружия,     которое     разрушило     жилище заявительницы.

33.  Суд также отметил, что заявительница не представила никаких     документов,      подтверждающих      стоимость      ее утраченного   имущества. В   этой   связи суд   отметил,   что показания свидетелей, полученные в ходе судебного процесса, предоставляли возможность суду только установить наличие имущества в квартире заявительницы до того,   как данная квартира была разрушена и тот факт, что данное имущество было новым.   Суд не установил выводов, касающихся прав собственности    заявительницы    в отношении    разрушенной квартиры.

34.  Исковые требования заявительницы о возмещении морального вреда также не могли быть удовлетворены в связи с отсутствием какой-либо вины или неправомерных действий со стороны ответчиков. Ввиду вышеуказанного, суд сделал вывод о том, что не имелось оснований для удовлетворения первого искового      требования      заявительницы      о возмещении уничтоженного имущества.

35.  Не имеется сведений о том, что заявительница когда-либо обращалась к суду первой инстанции за содействием в получении доказательств, касающихся оружия, которым было разрушено ее жилище.   В своей   апелляционной жалобе на постановление суда от 3 декабря 2001 года не обжаловала отсутствие у нее возможности получить доказательства по данному вопросу.

36.  30 января 2002 года Ставропольский краевой суд, рассмотрев дело в апелляционном порядке, оставил в силе постановление суда первой инстанции.

4. Исполнительное производство

37.  30 января 2002 года, в результате принятия решения Ставропольским краевым судом, постановление от 3 декабря 2001 года стало окончательным и вступило в законную силу.

38.  Согласно заявительнице,    в    определенное   время районный суд подготовил исполнительный лист и 30 апреля 2002 года послал его для исполнения в Министерство финансов.

39.  Согласно представленных Правительством сведений, исполнительный лист был получен Министерством финансов 34 ноября 2004 года.

40.  16 марта 2006 года Министерство финансов послало заявительнице письмо, в котором просило ее указать реквизиты ее банковского счета для того, чтобы предоставить возможность указанному Министерству перевести ей назначенную постановлением суда сумму выплаты.  

41.  5    мая    2006 года   заявительница    предоставила необходимые сведения.

42.  30 октября 2006 года сумма в полном размере в соответствии с постановлением суда от 3 декабря 2001 года была переведена на банковский счет заявительницы.

В. Представленные Правительством документы

1. Документ,  касающиеся расследования уголовного дела

43.  В    октябре    2006 года,    на    стадии переписки Правительству было     предложено     предоставить     копии материалов уголовного дела № 12005, возбужденного по факту убийства мужа заявительницы и других лиц 6 января 2000 года. Ссылаясь    на информацию,    полученную    из Генеральной Прокуратуры, Правительство отказалось предоставить копию всего уголовного дела, утверждая, что разглашение документов являлось бы нарушением Статьи 161 Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации, поскольку в материалах дела содержались данные, касающиеся личности свидетелей. Однако, Правительство предоставило ряд документов из материалов уголовного дела, которые могут быть обобщены следующим образом.

(а) Документы, связанные с проведением расследования и уведомлением заявительницы о его результатах

44.  Постановлением от 27 февраля 2000 года прокурор города Грозного поручил возбудить уголовное дело по факту убийства    мужа заявительницы    и    трех других    человек, совершенного 6 января 2000 года мужчиной по имени Халид, использовавшего   в качестве   оружия   пулемет, и   создать следственную группу для расследования данного преступления.

45.  27 февраля 2000 года следователь, в чьем производстве находилось уголовное дело, вынес постановление,   которым признана   потерпевшей    по данному заявительница    была преступлению.

46. Постановлением от 15 марта 2000 года следователь прокуратуры города Грозного принял данное уголовное дело к своему производству.

47. 23 апреля 2000 года следователь, в чьем производстве находилось дело, вынес постановление о приостановлении уголовного дела № 12005. В постановлении было указано, что срок, установленный для производства предварительного расследования истек, что все возможные следственные действия были проведены, но установить предполагаемого преступника не представилось возможным. В постановлении не были перечислены проведенные в ходе расследования действия.

48.  В письме от 23 или 28 [написанная от руки дата неразборчива] апреля 2000 года, заявительница была уведомлена о том, что расследование по уголовному делу №12005 было приостановлено, поскольку    было    невозможно    установить личность лица, совершившего данное преступление.

49.  7 июня 2000 года прокурор города Грозного поручил возобновить    расследование,    ссылаясь на    «необходимость проведения   следственных   действий». Он   не   указал, какие конкретно действия должны быть проведены. Постановлением, вынесенным в тот же день, следователь прокуратуры города Грозного принял дело к своему производству.

50.  Постановлением от   10 декабря 2001   года первый заместитель прокурора города Грозного поручил возобновить расследование по   уголовному   делу №   12005.   В данном постановлении,     в    частности,    было указано,     что    «... расследование...        [было]       крайне       поверхностным       и ограничивалось      проведением      нескольких      следственных действий   и приобщением   к   материалам уголовного   дела рапортов следователей о проделанной работе и результатах расследования». В продолжение, в постановлении было указано, что постановление от 7 июля 2000 года, которым расследование было приостановлено на основании того, что не был установлен предполагаемый преступник, было вынесено преждевременно, до того, как были проведены все следственные действия, и подлежало отмене. В постановлении от 10 декабря 2001 года далее перечислялся ряд следственных действий, которые должны быть проведены в ходе дополнительного расследования.

51.  В письме от 12 декабря 2001 года прокуратура города Грозного уведомила заявительницу в ответ на ее запрос, что производство по уголовному делу было приостановлено 7 июля 2001 года [по всей видимости, опечатка, правильной датой является 2000 год] в виду отсутствия каких-либо лиц, могущих быть идентифицированными как совершившие преступление. Далее в   письме   говорилось, что   по   результатам изучения материалов дела был сделан вывод о том, что предварительное следствие по обстоятельствам   смерти мужа заявительницы, возможно было проведено поверхностно, и вследствие этого расследование дела было возобновлено 10 декабря 2001 года и следователю, в чьем производстве находилось данное дело, было поручено провести дополнительное расследование.

52.  Постановлением от 14 декабря 2001 года следователь прокуратуры города Грозного принял к своему производству уголовное дело № 12005 и постановил, что 14 января 2002 года должно быть определено как срок предварительного следствия.

53.  14 января 2002 года, следователь, в чьем производстве находилось     уголовное     дело, вынес     постановление     о приостановлении      расследования,      поскольку      «в ходе дополнительного расследования [было] невозможно установить лиц,   причастных к совершению данного преступления».   В постановлении не было указано, были ли проведены какие-либо следственные действия, и если были, то какие именно.

54.  Постановлением от 21 апреля 2005 года заместитель прокурора Заводского района отменил постановление от   14 января 2002 года и поручил возобновить расследование по уголовному делу № 12005. В постановлении было указано, что расследование [было] проведено поверхностно, бессистемно и непрофессионально» и что «постановление [от 14 января 2002 года], приостанавливающее предварительное расследование [было] вынесено преждевременно и необоснованно, без изучения всех обстоятельств совершенного тяжкого преступления». Таким образом, прокурор постановил, что постановление от 14 января 2002 года должно быть отменено, учитывая, в частности тот факт, что поручения прокурора от 10 декабря 2001 года не были исполнены. В постановлении не были перечислены какие-либо конкретные следственные действия, которые должны были быть проведены.

55.  22    апреля   2005 года   следователь   прокуратуры Заводского    района принял    уголовное    дело к    своему производству  и  в тот  же день уведомил заявительницу  о возобновлении расследования.

56.  22 мая 2005 года, следователь, в чьем производстве находилось     уголовное     дело, вынес     постановление     о приостановлении расследования в связи с тем, что не был установлен предполагаемый преступник. В постановлении было указано,   что в   ходе   дополнительного   расследования   был направлен запрос в Министерство внутренних дел Чеченской Республики с      целью      установления      местонахождения предполагаемого преступника, и что, по получении ответа на данный запрос, было направлено поручение в прокуратуру Шалинского района опросить лиц, имеющих анкетные данные, схожие, как и у предполагаемого преступника. В постановлении не было указано, были ли предприняты какие-либо другие действия. Письмом, направленным в тот же день, заявительница была уведомлена об этом решении.

57.  Постановлением от 8 декабря 2006 года заместитель прокурора      Заводского      района      постановил      отменить постановление от 22 мая 2005 года и возобновить производство по уголовному делу № 12005. В частности, в постановлении было     указано,     что постановление     о     приостановлении расследования уголовного дела было необоснованным, и что следователь, в чьем производстве находилось уголовное дело, не предпринял все меры, которые могли быть предприняты в отсутствии лица, установленного как совершившее преступление. Далее в постановлении были перечислены следственные действия, которые должны были быть проведены в ходе дополнительного расследования. В тот же день следователь прокуратуры Заводского района принял уголовное дело к своему производству и уведомил заявительницу о возобновлении расследования.

(b)  Документы касающиеся следственных действий

58.  Протокол эксгумации, датированный 8 июня 2000 года, содержит     детальное      описание     места захоронения     и эксгумированных тел.

59.  В июне 2000 года (дата плохо читаема), судебно-медицинские эксперты составили заключения по результатам экспертизы. Заключение экспертизы, проведенной в отношении тела мужа заявительницы, свидетельствует о наличии пулевых ранений в голову и шею.

60.  19 июня 2000 года следователь, в чьем производстве находилось уголовное дело, направил требование в Генеральную Прокуратуру об установлении сведений о том, привлекался ли ранее к уголовной ответственности Хазир (Хамед) Исмаилов, 43 лет, который ранее являлся сотрудником службы безопасности, созданной    боевиками,    и если    такие    сведения имелись, предоставить его полные анкетные данные и фотографии, или в случае отсутствия фотографий, установить и допросить людей, которые могли его знать.    

(c)   Протоколы допросов свидетелей

61.  В ходе проведения допроса 27 февраля 2000 года заявительница заново изложила обстоятельства происшедшего 6 января 2000 года. Она детально описала внешность Халида, мужчины, который согласно ее утверждению, застрелил ее мужа и еще трех человек. Она утверждала, что он был чеченец по национальности, и с декабря 1999 года проживал в квартире в их многоквартирном доме вместе с другим чеченцем, который являлся их соседом. Оба они были вооружены ручными пулеметами. Далее она сообщила, что в ночь происшедшего Халид пришел в их подвал находясь в пьяном виде и расстрелял из своего пулемета ее мужа и еще троих человек. Ей удалось спрятаться в темном углу подвала. Сразу же после произошедшего, заявительница прибежала в соседний многоэтажный дом, где располагались чеченские боевики, и рассказала им о произошедшем убийстве. Согласно ее утверждениям, они вытащили Халида из подвала и начали бить его прикладами своих автоматов и обещали ей, что они будут его судить. На следующий день, с помощью двух своих соседей заявительница похоронила убитых рядом с их многоквартирным домом. В тот же день, во дворе она видела Халида, вооруженного ручным пулеметом.

62.  Одна из соседок, которая помогала заявительнице похоронить убитых, в ходе допроса ее в качестве свидетельницы 27 февраля 2000 года дала показания, что ей стало известно о произошедшем убийстве мужа заявительницы и трех других человек   от   заявительницы.    Она дала   устные   показания аналогичные показаниям заявительницы и добавила, что когда они хоронили убитых, мужчина, который сообщил о себе, что он являлся бывшим начальником службы безопасности, созданной чеченскими сепаратистами, сказал, что он знал Халида и указал приблизительный район местожительства Халида.

63.  Протоколы допросов свидетелей, проведенных 20 и 21 мая 2005 года показывают, что следственные органы допросили трех   лиц, 1966,1971   и   1983 года рождения,   с фамилией Исмаилов и именами Халид или Хазир. Все из них заявили, что они не были в городе Грозном в рассматриваемый период времени, не знали мужчину, описанного заявительницей, и не имели никаких сведений, имеющих отношение к событиям 6 января 2000 года.

64.  Протоколы допросов свидетелей от 8 и 9 декабря 2006 года показывают, что следственные органы допросили шесть человек, очевидно соседей заявительницы. Все они заявили, что они не знали человека, описанного следователями, и не имели о нем сведений.

2.    Документы    касающиеся   гражданского Судопроизводства

65.  Правительство также предоставило протокол судебного заседания, проведенного Ленинским районным судом города Ставрополя 3 декабря 2001 года. Согласно этого документа, оба - и заявительница, и ее адвокат В.Третьяков, присутствовали на судебном заседании. Из этого документа явно следует, что обоим   сторонам   по делу   были   разъяснены их   права   и обязанности,    в частности,    предусмотренные    Статьей 50 Гражданско-процессуального Кодекса (смотри далее параграф 67). Протокол далее показывает, что суд заслушал обе стороны, заявительницу,    которая дала   показания,    аналогичные    ее письменному заявлению в суд и затем четырех свидетелей, которые описали    имущество,    находившееся   в квартире заявительницы    до    того, как    квартира    была разрушена. Свидетели не указали стоимости этого имущества. Насколько это усматривается из данного документа, ни заявительница, ни ее представитель не задавали никаких вопросов и не заявляли никаких ходатайств. Также явно усматривается, что суд изучил следующие доказательства: копию свидетельства о браке, копию паспорта, вселительный ордер, копию свидетельства о смерти, выписку из истории болезни, две справки, два письма, копию документа   удостоверяющего   личность, письменные   отзывы сторон и судебные повестки.

II.  Соответствующее национальное законодательство

A.  Уголовное судопроизводство

66.  Статья 109 Уголовно-процессуального Кодекса 1960 года, действовавшего в рассматриваемое время, устанавливала, что компетентные органы должны были принять решение в отношении любого письменного или устного заявления об уголовном преступлении в течение трех суток, или в исключительных случаях в течение десяти суток от даты получения заявления.

B.  Гражданское судопроизводство

67.  Статья 50 Гражданско-процессуального Кодекса 1964 года, действовавшего в рассматриваемое время, устанавливала, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой из сторон они подлежат доказыванию, ставит их на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались. Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суд может предложить им представить дополнительные доказательства. В случае, когда представление дополнительных доказательств для сторон и других лиц, участвующих в деле, затруднительно, суд по их ходатайству оказывает им содействие в собирании доказательств.

С. Исполнительное производство

68.  Статья 9 Закона об исполнительном производстве от 21 июля 1997 года устанавливает, что постановление судебного пристава-исполнителя      о возбуждении      исполнительного производства   должно устанавливать   срок   на добровольное исполнение ответчиком исполнительного листа. Данный срок не может превышать пять дней. Судебный пристав-исполнитель также   должен предупредить   ответчика,   что в   случае   не соблюдения им установленного срока, будут применены меры принудительного характера.

69.  В   соответствии   со Статьей    13,   исполнительное производство должно быть завершено в течение двух месяцев с момента получения     исполнительного     листа судебным приставом-исполнителем.

Применяемые нормы права

I. Предполагаемое нарушение Статьи 2 Конвенции

70. Заявительница обжаловала, что Государство не выполнило своей прямой обязанности по охране жизни ее мужа и что расследование по факту его смерти было неэффективным. Она ссылалась на Статью 2 Конвенции, которая гласит следующее:  

«1. Право каждого человека на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного ареста или предотвращения побега лица, задержанного на законных основаниях;

(с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа».

А. Приемлемость

1. Предполагаемое отсутствие защиты права на жизнь

71.  Заявительница утверждала,   что   Государство не предприняло никаких шагов для того, чтобы предотвратить совершение убийства ее мужа.

72.  Правительство настаивало, что жалоба заявительницы по данному пункту должна была быть объявлена неприемлемой на основании неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, поскольку расследование по факту убийства ее мужа было еще не окончено. Правительство также отрицало свою вину за смерть мужа заявительницы, заявляя, что он был убит частным лицом и что власти никогда ранее не были поставлены в известность о существовании какой-либо угрозы жизни мужа заявительницы.

73. Суд изначально усматривает, что сторонами не оспаривается, что муж заявительницы был убит частным лицом, а не представителем Государства. Действительно, в определенных обстоятельствах Статья 2 Конвенции может возлагать прямую обязанность на органы власти предпринять меры по защите частного лица, чья жизнь подвергается риску со стороны преступных действий другого частного лица, когда власти знают или должны знать о существовании такого риска (смотри Осман против Великобритании, постановление от 28 октября 1998 года, Сборник постановлений и решений 1998-VIII, §§ 115-116). Однако, данное обязательство не может быть интерпретировано как возлагающее обязанность на Государство предотвращать любую возможность насилия (смотри Дуджардин против Франции, № 16734/90, решение Комиссии от 2 сентября 1991 года, решения и доклады 72, стр.236).

74.  По настоящему делу Суду не было представлено каких-либо доказательств, что предполагаемый преступник когда-либо угрожал мужу заявительницы или что власти были должным образом оповещены о какой-либо угрозе жизни последнего, но не предприняли никаких шагов для того, чтобы предотвратить эту угрозу. В таких обстоятельствах, Суд не может сделать вывод о том, что данная жалоба обуславливает какие-либо вопросы     по Конвенции,     поскольку     вынесение     иного постановления    могло бы    возложить    невыполнимое    или несоразмерное бремя на власти (смотри Осман, указанное выше, §116).

75.  Соответственно, Суд не считает необходимым отвечать на    возражение    Правительства,    касающееся    неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, поскольку настоящая жалоба     в     любом случае     является     явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции.

2. Предполагаемая неэффективность расследования

76.  Заявительница настаивала на том, что расследование по факту смерти ее мужа было проведено ненадлежащим образом и не соответствовало стандартам, установленным Конвенцией.

77.  Правительство изначально утверждало, что следствие по факту убийства мужа заявительницы все еще продолжалось и, таким образом, внутригосударственные средства правовой защиты исчерпаны не были. Далее Правительство утверждало, что следствие по настоящему делу соответствовало требованиям эффективности, охраняемым    Статьей   2 Конвенции.    В частности, сообщение заявительницы о происшедшем 6 января 2000 года было получено властями 17 февраля 2000 года, и уголовное дело было возбуждено 27 февраля 2000 года, что полностью соответствовало срокам, установленным Статьей 109 Уголовно-процессуального Кодекса 1960 года, действовавшего в то время. Также, согласно предоставленным Правительством сведениям, все меры, предусмотренные в национальном законодательстве, были предприняты чтобы установить предполагаемого преступника.

78. Суд считает, что возражение Правительства, касающееся исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты обуславливает вопросы, которые тесно связаны с вопросом об эффективности расследования. Таким образом, Суд решает объединить рассмотрение данного возражения с рассмотрением данной жалобы по существу. Суд далее отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной в значении Статьи 35 3 Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Таким образом, данная жалоба должна быть объявлена приемлемой.

В. Рассмотрение жалобы по существу

79. Суд заново повторяет, что обязанность защитить право на жизнь по Статье 2 Конвенции, в совокупности с общей обязанностью Государства по Статье 1 Конвенции «обеспечивать каждому человеку, находящемуся под [их] юрисдикцией, права и свободы, определенные в [ ...] Конвенции», требует, что подразумевается, что должна иметь место определенная форма эффективного официального расследования в случае, если в результате применения насилия были убиты частные лица. Расследование должно быть эффективным в том значении, что оно должно быть способным привести к определению того, было ли применение силы законным   или нет в   данных обстоятельствах (смотри Кая против Турции, постановление от 19 февраля 1998 года, Сборник 1998-1, стр. 324, § 87) и к установлению и наказанию виновных (смотри Огур, указанное выше, § 88).

80. В частности, власти должны предпринять обоснованные, доступные им меры чтобы обеспечить доказательства, имеющих отношение к инциденту, включая inter alia (лат. в том числе) показания очевидцев, доказательства для суда, и когда необходимо, проведение вскрытия, которое предоставляет полное и подробное описание повреждений и объективный анализ клинических заключений, включая причину смерти (смотри в отношении вскрытия, например Салман против Турции, № 21986/93, § 106, ECHR 2000-VH; в отношении свидетелей, например, Танрикулу против Турции, № 23763/94, ECHR 1999-IV, § 109; и в отношении судебных доказательств, например, Гул против Турции, № 22676/93, [Секция 4], § 89). Любое несоответствие в расследовании, которое подрывает его способность установить причину смерти или лицо, подлежащее привлечению к ответственности, может обуславливать риск нарушения этого стандарта.

81. Также должно быть подразумеваемое требование быстроты и обоснованной безотлагательности (смотри Яса, указанное выше §§ 102-04, и Махмут Кая, указанное выше, §§ 106-07). Должно быть допускаемо, что в определенной ситуации могут существовать препятствия или трудности, которые препятствуют прогрессу в расследовании. Однако, незамедлительное реагирование властей в расследовании использования причинившего смерть насилия, по общему правилу может быть признано главным в поддержании уверенности общества в поддержании верховенства закона и в предотвращении любого возникновения преступного умысла либо терпимости к незаконным деяниям.

82. По настоящему делу Суд усматривает, что в определенном объеме было проведено расследование по факту убийства мужа заявительницы. Суд должен дать оценку того, соответствовало   ли расследование   требованиям   Статьи 2 Конвенции. В этой связи, Суд отмечает, что его осведомленность о рассматриваемом     уголовном судопроизводстве ограничена материалами из уголовного дела, отобранными Правительством-ответчиком (смотри выше параграфы 43-64). Делая выводы из поведения Правительства-ответчика при получении доказательств (смотри Ирландия против Великобритании, указанное выше, стр.64-65, § 161), суд допускает, что материалы, доступные ему, были отобраны таким образом, чтобы продемонстрировать с максимальной степенью возможности эффективность рассматриваемого расследования. Таким образом, Суд рассмотрит данную жалобу по существу на основании имеющихся в уголовном деле элементов и в свете этих выводов.

83. Суд усматривает, что заявительница сообщила властям 17 февраля 2000 года о происшедшем 6 января 2000 года и уголовное судопроизводство по данному факту было начато 27 февраля 2000 года, что составляет десять дней после того, как заявительница подала свою жалобу. Не имеется доказательств того, что эта задержка являлась причиняющей ущерб проведению расследования, и таким образом, Суд не считает, что она была чрезмерной в обстоятельствах настоящего дела.

84.« Суд также отмечает, что незамедлительно после того, как было возбуждено уголовное дело, а именно 27 февраля 2000 года, заявительница была признана потерпевшей по совершенному преступлению и допрошена. В тот же день власти также допросили соседку заявительницы, которая помогала ей похоронить останки убитых. Однако не усматривается, и Правительство не предоставило соответствующей информации или документов, касающихся того, что какие-либо другие следственные действия были проведены до того, как уголовное дело было приостановлено 23 или 27 апреля 2000 года. В частности, Суд скептически относится к утверждению Правительства о том, что место происшествия было осмотрено 27 февраля 2000 года, поскольку Правительство не предоставило каких-либо протоколов по результатам такого осмотра. Также эксгумация тел и их судебно-медицинская экспертиза были проведены только 8 июня 2000 года, после возобновления расследования. Непонятно, и Правительство не привело какого-либо объяснения по данному поводу, почему такое важное следственное действие не могло быть, и не было проведено ранее.

85. Более того, несмотря на то, что в ходе допроса 27 февраля 2000 года заявительница уже подробно описала внешность предполагаемого убийцы (смотри выше параграф 61) как и ее упомянутая соседка, и как минимум, приблизительно указали его возможное место жительства и его возможную связь с боевиками (смотри выше параграф 62), и что это также было на самых ранних стадиях, когда вероятно власти установили предполагаемого преступника (смотри выше параграф 60), не имеется указаний на то, что какие-либо значимые усилия были предприняты чтобы организовать розыск данного лица. Этого не было сделано до мая 2002 года, когда власти уведомили заявительницу о вероятной личности предполагаемого преступника и том факте, что он был включен в список лиц, находящихся в федеральном розыске (смотри выше параграф 20), и также пока три года спустя, в мае 2005 года власти не допросили лиц, имеющих такие же имена и фамилии как и у предполагаемого преступника (смотри выше параграф 63). Правительство не предоставило никаких объяснений, почему эти действия не могли быть предприняты и не были предприняты ранее. Также не усматривается, что какие-либо свидетели, кроме заявительницы и ее соседки были допрошены до 2005 года и неясно, предпринимались ли в течение предыдущих лет какие-нибудь попытки установить свидетелей по настоящему делу.

86. Суд также отмечает, что расследование продолжалось с февраля 2000 года до как минимум декабря 2006 года, в течение которого периода оно приостанавливалось и возобновлялось как минимум четыре раза. При возобновлении производства по уголовному делу, прокуроры прямо заявляли, что расследование было проведено ненадлежащим образом, являлось «поверхностным и непрофессиональным» и поручали проведение определенных следственных действий, однако не имеется свидетельств того, что эти указания исполнялись (смотри выше параграфы 49,50,54 и 57). Следствие оставалось приостановленным с 7 июля 2000 года по 10 декабря 2001 года, затем с 14 января 2002 года по 21 апреля 2005 года, и затем с 22 мая 2005 года по 8 декабря 2006 года. Правительство не дало объяснения таким значительным периодам бездействия.

87. В свете вышеуказанного, и принимая во внимание выводы, сделанные из представленных Правительством-ответчиком свидетельств, Суд обязан делать вывод о том, что власти не провели тщательного и эффективного расследования обстоятельств, связанных со смертью мужа заявительницы. Соответственно, Суд отклоняет возражение Правительства, в отношении того, что заявительница не исчерпала внутригосударственные средства правовой защиты в контексте уголовного судопроизводства и постановляет, что в данном случае имело место нарушение Статьи 2 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение Статьи 6 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции

88.  Заявительница обжаловала задержку исполнения вынесенного в ее пользу окончательного постановления суда. Она также обжаловала несправедливость судебного процесса в отношении выплаты компенсации, утверждая, что при отсутствии у нее каких-либо специальных познаний, касающихся военной техники или доступа к каким-либо сведениям о деталях военной операции в Чечне, за исключением приводимых в открытых средствах массовой информации, она не имела возможности получить какие-либо доказательства в отношении того, каким именно типом оружия было уничтожено ее имущество, или какому подразделению федеральных сил оно принадлежало. Наконец, заявительница обжаловала, что ее жилище и другое имущество было уничтожено в ходе наступления 4 января 2000 года, но никакой компенсации данного ущерба ей не было назначено. Она ссылалась на Статью 6 Конвенции и Статью 1 Протокола №1 к Конвенции, которые в соответствующей части гласят следующее:

Статья 6

«Каждый человек имеет право при определении его гражданских прав    и обязанностей... на справедливое... разбирательство дела судом...»

Статья 1 Протокола №1

«Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества, иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения ни в коей мере не ущемляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов.»

А. Задержка исполнения окончательного постановления суда

89.       Заявительница настаивала на своей жалобе.

90.       Правительство признало   факт нарушения Статьи   6 Конвенции в части того, что вынесенное в пользу заявительницы постановление суда было исполнено с определенной задержкой.

1. Приемлемость

91. Суд усматривает, что изначально Правительство признало нарушение Статьи 6 в части несвоевременного исполнения назначенного постановлением суда выплаты заявительнице, но не признало предполагаемого нарушения Статьи 1 Протокола № 1, и не указало, было ли предоставлено заявительнице какое-либо возмещение в связи с вышеуказанным. В таких обстоятельствах, Суд убежден, что заявительница все еще может требовать признания ее «жертвой» предполагаемого нарушения ее прав по Статье 6 Конвенции и Статье 1 Протокола №1 в части касающейся задержки исполнения вынесенного в ее пользу постановления суда.

92.  Суд далее отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной в значении Статьи 35 § 3 Конвенции. Суд также отмечает, что данная жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Таким образом, она должна быть объявлена приемлемой.

2. Рассмотрение жалобы по существу

93.  Суд усматривает, что постановление суда от 3 декабря 2001    года было рассмотрено в апелляционном порядке 30 января 2002   года   и оставлено   в   силе, в   результате   чего стало окончательным и подлежащим исполнению. Суд далее отмечает утверждение Правительства о том, что исполнительный лист был получен являющимся ответчиком Министерством только 24 ноября 2004 года. В этой связи, Суд заново повторяет, что как только вынесенное в пользу заявителя постановление суда вступает в законную силу и подлежит исполнению, является обязанностью Государства     его исполнить (смотри Рейнбах против России, № 23405/03, § 24, от 29 сентября 2005 года). Более того, лицо, которое в результате судебного процесса получило подлежащее исполнению вынесенное в его пользу постановление   суда в отношении Государства,   не обязано добиваться возбуждения исполнительного производства в целях обеспечения его исполнения (смотри Кольцов против России, № 41304/02, § 16, от 24 февраля 2005 года; Петрушко против России, № 36494/02, § 18, от 24 февраля 2005 года; и Метаксас против Греции, № 8415/02, § 19, от 27 мая 2004 года). Принимая во внимание эти принципы, по этой причине Суд отклоняет аргумент Правительства и устанавливает, что по настоящему делу   задержка   в исполнении   постановления   суда должна исчисляться с 30 января 2002 года.

94.  Суд    усматривает,    что вынесенное    в    пользу заявительницы постановление суда оставалось неисполняемым до 30 октября 2006 года, то есть в течение четырех лет и девяти месяцев. Правительство не предоставило никакого обоснования этой задержки.

95.  Суд неоднократно устанавливал нарушения Статьи 6 § 1 Конвенции и Статьи 1 Протокола №1 в делах, рассматривающих вопросы, аналогичные вопросам, как и в настоящем деле (смотри среди прочих постановлений Бурдов против России, № 59498/00, ECHR 2002-III; и Познахирина против России, № 25964/02, от 24 февраля 2005 года).

96.  Изучив представленные в его адрес материалы, Суд отмечает, что Правительство не представило какого-либо факта или аргумента, способного убедить Суд по настоящему делу прийти к другому выводу. Принимая во внимание собственную прецедентную судебную практику по существу жалобы, Суд устанавливает, что неисполнением в течение нескольких лет вынесенного в пользу заявительницы вступившего в силу и подлежащего исполнению постановления суда, внутригосударственные органы власти препятствовали ей в получении денег, которые она обоснованно ожидала получить.

97.  Соответственно, в    данном    случае имело    место нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции и Статьи 1 Протокола №1.

В.   Предполагаемая несправедливость судебного процесса о компенсации

98. Заявительница утверждала, что внутригосударственные суды неправомерно отклонили ее аргументы о том, что многоквартирный дом, в котором она проживала, и в частности ее квартира и ее имущество были уничтожены федеральными вооруженными силами, и что вооружение, применяемое вооруженными силами должно быть признано «источником повышенной опасности», обуславливающим, что вооруженные силы     должны нести     ответственность,     предполагающую возмещение ущерба, причиненного таким «источником». Заявительница утверждала, что ее исковые требования были основаны на общеизвестных фактах, касающихся применения тяжелого вооружения и широкого применения артиллерии федеральными вооруженными силами в Чечне, данные факты были доступны из средств массовой информации и таким образом, она не должна была доказывать эти факты. Она утверждала, что требование суда о том, чтобы она предоставила доказательства в отношении типа боеприпаса, которым было уничтожено ее имущество, и какая из воюющих сторон его применила, являлось неправомерным, поскольку она явно не могла определить данный боеприпас или установить, какая из сторон его применила.

99. Правительство утверждало, что принципы справедливости и равенства сторон, как то охраняется Статьей 6 § 1 Конвенции, не были нарушены в деле заявительницы. Правительство указало, что согласно соответствующему национальному законодательству, заявительница была обязана предоставить доказательства в подтверждение ее исковых требований, и в частности, доказать, что ей был причинен ущерб, что данный ущерб был причинен ответчиком и что имелась причинно-следственная связь между действиями ответчика и причинением ущерба. Правительство также заявило, что согласно соответствующему   национальному законодательству, суд разъяснил сторонам по делу их процессуальные обязанности и права, включая их право обращаться к суду за оказанием содействия в собирании и получении доказательств. Правительство далее утверждало, ссылаясь на протокол судебного заседания от 3 декабря 2001 года (смотри выше параграф 65), что заявительнице были разъяснены ее процессуальные права, и что ни она, ни ее адвокат не заявляли каких-либо ходатайств об оказании судом помощи в получении доказательств. Таким образом, Правительство утверждало, что нельзя говорить о том, что на заявительницу было возложено чрезмерное бремя доказывания в судебном процессе о выплате компенсации.

100. Суд, помня о том, что Конвенция имеет своей целью гарантировать не те права, которые являются теоретическими или иллюзорными, а права, которые являются реализуемыми на практике и эффективными (смотри например, Эйрей против Ирландии, от 9 октября 1979 года, § 24, Серии А №32), не исключал бы возможности, что в определенных обстоятельствах, с тем, чтобы соблюсти принцип справедливости, Статья 6 § 1 Конвенции может требовать от внутригосударственных судов оказание помощи наиболее уязвимой стороне судебного процесса в собирании доказательств с целью предоставления возможности данной стороне предоставить аргумент надлежащим и убедительным образом.

101. Однако Суд не убежден, что имелось какое-либо несоответствие в судопроизводстве по настоящему делу, которое могло бы требовать применения Статьи 6 § 1. Допуская, что действительно, заявительнице было серьезно затруднено получение необходимого доказательства в поддержку ее исковых требований, Суд не может не согласиться с аргументом Правительства о том, что у нее имелась возможность        обратиться содействием внутригосударственного суда в данном случае. Является явным, что действовавшее в то время национальное законодательство предусматривало для заявительницы такую возможность (смотри выше параграф 67). Протокол судебного заседания от 3 декабря 2001 года показывает, что заявительница, которая была представлена адвокатом, получила разъяснения, касающиеся ее процессуального права, но ни она, ни ее представитель никогда не пытались воспользоваться данной возможностью. Более того, в ее апелляции в вышестоящий суд заявительница никогда не поднимала вопроса о якобы невозможности получения ею доказательства или предполагаемом отсутствии содействия со стороны суда первой инстанции.

102.  Суд также усматривает, что внутригосударственные суды    надлежащим    образом рассмотрели   все    аргументы, представленные   заявительницей в ее письменных заявлениях или устно во время судебного слушания 3 декабря 2001 года и предоставили основания для их отклонения. Тот факт, что заявительница не согласна с сделанным судом выводом, в обстоятельствах настоящего дела не обуславливает никаких вопросов по Конвенции. В целом, учитывая имеющиеся в его распоряжении материалы, Суд не может установить признаков того, что заявительница не имела полной возможности заявить свои исковые требования и представлять свои аргументы так, как   она считала   нужным,   или что   судебные   власти не рассмотрели их должным образом. Таким образом, Суд не усматривает     оснований     считать, что рассматриваемое судопроизводство не соответствовало требованию справедливости, предусмотренному Статьей 6 § 1 Конвенции.

103.  Из этого следует, что данная жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции.

С.  Предполагаемое уничтожение имущества заявительницы

104.  Заявительница настаивала на том, что многоквартирный дом, в котором она проживала, был разрушен в результате ракетного удара и утверждала, что предположительно ракеты находились на вооружении исключительно федеральных вооруженных сил. Согласно ее утверждениям, она предоставила внутригосударственным судам фотографии разрушенного многоквартирного дома и отверстия, оставленного ракетой в стенах дома. Она также утверждала, что информация, касающаяся применения тяжелого вооружения и широкого применения артиллерии федеральными силами в Чечне была общеизвестна и доступна в средствах массовой информации. Таким образом, заявительница утверждала, что уничтожением ее имущества и отказом в выплате ее какой-либо компенсации в данной связи, Государство нарушило ее права, охраняемые Статьей 1 Протокола №1.

105. Правительство не предоставило каких-либо конкретных комментариев по данному вопросу.

106. Изначально, Суд заново повторяет, что это является обязанностью заявителя, утверждающего о нарушении его прав, предусмотренных Конвенцией, предоставить prima facie (лат. в порядке опровержимой презумпции) доказательства такого нарушения (смотри среди прочих З.М. и К.П. против Словакии (решение) №50232/99 от 18 ноября 2003 года). При оценке доказательств, Суд применяет стандарт доказательства «вне всякого сомнения». Такое доказательство может следовать из совокупности достаточно веских, явных и согласующихся выводов, или аналогичных неопровержимых предположений факта. Суд щепетильно относится к вспомогательному характеру своей роли и должен быть осторожным беря на себя роль суда первой инстанции при рассмотрении факта, по которому обстоятельствами конкретного дела не обусловлено принятие неоспариваемого решения. В случаях, когда имело место внутригосударственное судопроизводство, не является задачей Суда подменять своей собственной оценкой фактов, которые должны быть рассмотрены внутригосударственными судами и по общему правилу это является задачей этих судов оценивать представленные им доказательства. Тем не менее, Суд не ограничен выводами, сделанными внутригосударственными судами, в обычных обстоятельствах требуются убедительные признаки, способные убедить Суд прийти к другим выводам, отличным от оценки фактов, данной внутригосударственными судами (смотри Матяр против Турции, №23423/94, §§ 107-108, от 21 февраля 2002 года).

107. Возвращаясь к настоящему делу, Суд прежде всего отмечает, что заявительница не предоставила Суду каких-либо документов, доказывающих, что она имела право собственности на разрушенную квартиру. Единственным представленным ею документом является вселительный ордер (смотри выше параграф 6), из которого можно установить, что она имела право проживать в данной квартире, но не ясно, проживала ли она в данной квартире на правах социального найма или являлась собственником данной квартиры. Более того, суд первой инстанции также не сделал каких-либо выводов по данному вопросу, только лишь установив, со ссылкой на показания очевидцев, существование в разрушенной квартире определенного имущества (смотри ранее параграф 33). Однако, в настоящем деле Суд не считает необходимым устанавливать стоимость имущества заявительницы по следующим основаниям.

108. Суд усматривает, что аналогичные жалобы, касающиеся уничтожения имущества в ходе вооруженного конфликта в Чечне, были рассмотрены по делу Умаров против России и были установлены неприемлемыми на основании того, что заявитель не обосновал их (смотри Умаров против России, (решение) №30788/02 от 18 мая 2006 года)Шо настоящему делу заявительница также не представила каких-либо доказательств в поддержку своей жаяобы, поданной в Суд, о том, что уничтожение ее имущества могло быть вменено в вину Государству, которые могли бы предоставить возможность Суду сделать иные выводы, отличающиеся от выводов, сделанных внутригосударственными судами.Единственным соответствующим документом, представленным заявительницей, является справка, выданная жилищным управлением 21 июня 2000 года, в которой содержатся сведения о том, что квартира заявительницы была разрушена во время боевых действий 4 января 2000 года (смотри выше параграф 11). Данный документ не содержит никаких указаний на причину разрушения. Кроме этой справки, заявительница не представила Суду никаких других документов, таких свидетельские показания, чертежи, фотографии или видеосъемка места происшествия, документов из государственных органов или каких-либо иных доказательств, подтверждающих причастность  государственных служащих к причинению ущерба ее имуществу (смотри для сравнения Хамидов против России, № 72118/01, §§ 63-72, 136 и 138, ECHR 2007-... (выдержки). Суд скептически относится к утверждению заявительницы о том, что она предоставляла внутригосударственным судам фотографии, показывающие отверстие от ракеты в стенах разрушенного многоквартирного дома, поскольку приложения, перечисленные в письменных материалах заявительницы, поданных в районный суд (смотри выше параграф 28), или материалы, перечисленные в протоколе судебного заседания от 3 декабря 2001 года (смотри выше параграф 65) не упоминают какие-либо фотографии среди предоставленных документов. Заявительница также не предоставила каких-либо таких фотографий, если они существуют, в распоряжение Суда, или указала бы какие-либо основания, препятствующие ей предоставить данное доказательство. Она также и не указала какие-либо независимые источники, чтобы подтвердить, что в рассматриваемую дату было предпринято наступление федеральных сил, обусловившее причинение утверждаемого ущерба (смотри для сравнения Исаева против России, № 57950/00, §§ 28 и 111-115, от 24 февраля 2005 года).

109. Принимая во внимание общую ситуацию, преобладающую в регионе в рассматриваемое время, Суд отмечает, что интенсивное противостояние имело место между федеральными вооруженными силами и чеченскими боевиками именно в конце 1999 года - начале 2000 года, это двустороннее применение силы, обусловленное действиями обоих сторон конфликта и имевшее в результате уничтожение имущества многих жителей Чечни.», Суд не убежден, что в таких обстоятельствах Государство может или должно быть презюмируемо нести ответственность за любой ущерб, причинный в ходе военных действий, и что ответственность Государства обуславливается только лишь тем фактом, что имущество заявительницы было уничтожено.

110.  В свете вышеуказанного, и учитывая сделанный ранее выводе о том, что в ходе   рассмотрения   гражданского судопроизводства по делу      заявительницы принцип справедливости не был нарушен (смотри выше параграф 102), Суд не может сделать иной вывод, отличающийся от выводов, сделанных внутригосударственными судами, и установить, что имущество   заявительницы было уничтожено, как заявлено,

российскими войсками. Таким образом, Суд устанавливает, что жалобы заявительницы на то, что Государство несет ответственность за причиненный ее имуществу ущерб и исковые требования о компенсации не были обоснованы.

111.  Из этого следует, что данная жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции.

III. Применение положений Статьи 41 Конвенции

112.  Статья 41 Конвенции устанавливает:

«Если Суд объявляет, что имело место нарушение положений Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного возмещения, Суд, в случае необходимости, присуждает выплату справедливой компенсации потерпевшей стороне».

113.  Заявительница не заявляла искового требования о справедливой компенсации. Соответственно, Суд считает, что не имеется   необходимости   назначать ей   выплат   каких-либо денежных сумм по данному пункту.

На этих основаниях, Суд единогласно

1.    Объединяет    рассмотрение    возражения    Правительства, касающегося     исчерпания    внутригосударственных    средств правовой защиты с рассмотрением жалобы по существу и отклоняет его;

2.    Объявляет жалобу заявительницы по Статье 2 Конвенции, в части предполагаемой неэффективности расследования по факту смерти ее мужа и ее жалобу по Статье 6 Конвенции и Статье 1 Протокола №1 в части задержки исполнения вынесенного в ее пользу постановления суда приемлемой и в оставшейся части жалобы неприемлемой;

3.    Постановляет, что   имело   место нарушение   Статьи   2 Конвенции,   выразившееся   в том,   что   власти не   провели надлежащего   и эффективного   расследования   обстоятельств смерти мужа заявительницы;

4.    Постановляет, что   имело   место нарушение   Статьи   6 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции в части задержки в исполнении вынесенного в пользу заявительницы постановления суда. Исполнено на английском языке и направлено письменное уведомление 11 декабря 2008 года, в соответствии с Правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Сорен Нильсен                                          секретарь

Кристос Розакис                                        председатель